- Я вчера утром вылетел из Москвы. А за неделю до этого выиграл в лотерею хренову гору денег, - в этот момент внутренний скептик, и так долго молчавший, взвыл: «Ой, дура-а-ак!», но я, как водится, голосу разума не внял. Много их таких, всем не навнимаешься, - и мне знающие люди посоветовали что-то вроде одновременно ретрита и похода с элементами отшельничества: езжай, куда глаза глядят, и поживи там немножко. С собой подружись, на мир посмотри другими глазами. Знаешь, я статью читал — из ста выигравших в лотерею девяносто семь что ли все потеряли в первый год. А потом загнулись в нищете. Потому что готовы не были и думать правильно не умели. Я готов тоже не был, а вот думать хочу научиться. Ты же слышал, у меня жена, дети, мама, брат. Мне загибаться никак нельзя. И в нищете я не хочу. - Костя слушал внимательно, буквально ловя каждое слово.
- И ты поэтому прилетел в Якутск, а отсюда — на Белую Гору? Как будто поближе места с собой дружиться не нашлось — кажется, он не до конца мне поверил. И я его прекрасно понимал, потому что сам регулярно сомневался в реальности происходящего, – есть более интересные места, цивилизованные...
- А мне не нужны цивилизованные, – перебил я, – мне не других посмотреть, а себя показать. Себе самому. Понимаешь? – спрашивал я без особой надежды в молодое поколение, но прогадал. В глазах молодого волка поочередно появлялись недоверие, потом изумление, а за ним какая-то решимость.
- Понимаю. Возьми меня с собой! - неожиданно выдал он. Я думал секунды три.
- Хочешь - поехали. Вылет через час, с билетами, думаю, разберёмся, – внутреннего скептика было по-человечески жаль. Слишком многое сегодня на него свалилось. Он уже даже не выл – только хрипел и всхлипывал протяжно.
- Не боишься? – Костя прищурился точь-в-точь как отец.
- Нет, – тут и трех секунд не потребовалось.
И правда не боишься, – удивился он. А я подумал – так ли это хорошо, когда молодой парень привыкает к тому, что за ним стоит сила, которую все обязательно должны бояться? – А если я тебя притоплю где-нибудь, а шмот и деньги заберу? Или начну тебя менять на оставшиеся твои деньги по кускам, как в кино? – пожалуй, еще две недели назад он бы меня напугал, я бы поверил.
- Знаешь, Костя, если бы у бабушки было дуло – то она была бы не бабушка, а танк. Если бы ваш Долан был послабее – я бы выбил ему колено и сделал инвалидом. Как думаешь, почему?
- Ну, он тебя на людях сукой назвал, – сбился только что жуткий мучитель на оценочную реакцию и снова стал вдумчивым парнем.
- Это повод ноги ломать? А я бы и шею ему свернул, – тут я, конечно, загнул. Наверное.
- Слово не нравится? – вроде как в шутку предположил Бере-младший.
- К слову претензий нет. Мне понятие не нравится. Суть. Слишком много этой сути стало в жизни вокруг, Костя, – меня понесло, но я действительно верил в то, что говорил. И он это чувствовал, – Знаешь, есть такая поговорка у ваших «буратин»: «даже не стой рядом с карабасами». Тут та же самая история. Сперва ты делаешь вид, что не замечаешь, потом иногда соглашаешься, а потом принимаешь. Хоп – и всё, одной сукой больше. Я так не хочу. Я не сука. И ты, Костя, не сука. Поэтому если судьба нам лететь вместе – полетим. И если судьба тебе меня утопить – утопишь. Но врать, юлить, ёрзать и в самом себе сомневаться я больше не хочу и не буду.
Речь, конечно, была пафосной, но что думал – то и сказал. В кино, пожалуй, я бы наращивал экспрессию, к финалу поднялся со стула и начал резко, отрывисто жестикулировать. А с последней репликой меня окружили бы рыдающие и аплодирующие буфетчицы и поварята в белых колпачках. Но кина не было – я спокойно договорил и отхлебнул чаю.
- Спасибо за науку, – помолчав, серьёзно проговорил Костя с крайней задумчивостью, – не полечу я с тобой. Ты мне совсем мозги сломаешь, – он невесело усмехнулся, – но когда вернешься – найди меня. Я говорил с отцом, хочу в Москву или Питер слетать. Хватит смотреть на семейные дела, надо ими уже самому заниматься.
Я протянул ему ладонь, и он с недоумением посмотрел на нее – так сильно задумался о своем. Потом потряс головой, улыбнулся и пожал мне руку.
- Там у входа стоит белый триста пятидесятый, ребята отвезут в аэропорт и с чемоданом твоим странным помогут. Спасибо ещё раз, Дима. Смотри там... – и молодой волк направился к выходу. А я – к лифту. Время начинало поджимать.
В номере быстро вырядился в ту горку, что цвета «мох». Посмотрелся в зеркало – два шага в в лес, и сам бы я себя точно не разглядел. Ателье Головина снабдило меня даже панамкой, но в ней я предсказуемо выглядел, как пионер-дебил. «Да ты и без нее!..» - вернулся голос ко внутреннему скептику. Или это был реалист? Как бы то ни было, я спустился вниз, сдал карточку и покатил свой гроб на колесиках на выход. Два парня, курившие прямо на крыльце, побросали сигареты, один из них буркнул: «Костя Бере сказал проводить». Подхватили бокс и рюкзак и пошли грузить в белый Лексус. Вполне, кажется, свежий, хоть и с правым рулем.