– Серебристая гавань. Просьба покинуть спину, конечная остановка.
Благообразный старик, оторвав мечтательный взгляд от лунной дорожки, что расстилалась от горизонта до берега, вопросительно поглядел на нас.
– Это Серебристая гавань? – Приподнимаясь над устало вздрагивающими крыльями дракона, спросила я. – Когда ближайший рейс? У меня есть билет!
Старик, изумленно подняв брови, пробормотал:
– Последний корабль ушел уже давно. Все эльфы покинули Арду. Зачем вы беспокоите меня бесплодными воспоминаниями.
– Как же так, а я? Я тоже эльфийка!
– Корабля больше не будет. Тебя ждали до последней минуты. Ты Эльфарран, а меня зовут Сем, и я третьего дня проводил двух своих друзей. Они были последними, кто направился в Валинор.
– Третьего дня, а сегодня – пятнадцатое, ну ничего, догоню, – подобрав подол я вошла в море. Если чего задумаю, то остановить меня не сможет даже Карадрас.
– Стой ненормальная, – Морред, уже преобразившийся в человека, вытащил из кармана карту. – Значит, все время на восток, как думаешь, если ты заявишься к родителям по воздуху, это не будет нарушением традиций?
– Давай я тебя поцелую за ухом!
Наутро, взяв курс на Валинор, мы спешно догоняли моих соотечественников.
Первый десяток дней
Корабля не видно. Только сияющая голубая бездна. Везде, насколько хватает глаз.
Второй десяток дней
…и опять ничего, кроме этой уже порядком поднадоевшей бездны.
Третий десяток и небольшой ураган
Ну хоть какое-то развлечение.
Вот так развлечение: бешено закружившись во влажном потоке мириадов соленых капелек, мы потеряли скорость, сбились с курса, утонули в вихре. Дракон мужественно боролся с безумными духами воздуха. Отчаянно цепляясь за шерсть его шеи, я кричала от страха. В глаза били ослепительные блики морских брызг. Черпнув крылом волну, дракон из последних сил вырвался из бешеного круговорота и, тяжело дыша, рванул ввысь, подальше от предательского смерча. Он улетал. А я с вырванным клоком шерсти тонула. Меня нес изумрудный поток, то скрывая в белоснежной пене, то выталкивая на поверхность, захлестывая глаза. Под руку ткнулся крупный деревянный обломок. Видно, не только мне не повезло, Слабеющей рукой я закинула на него свой колчан – стрелы не должны вымокнуть, это, все-таки, подарок.
Очень хотелось пить, просто невыносимо. Насколько глотков соленой воды сделали жажду совсем нестерпимой. Непослушные руки, намертво сжав спасительный обломок, потеряли чувствительность. Несколько маленьких рыбок запутались в волосах. Встречая последний рассвет, я отчетливо поняла: "Кто не сгорит, тот, точно, утонет".
Уронив голову, я забылась тяжелым полусном.
Большая рыба, взглянув на меня синими эльфийскими глазами, произнесла на синдарине:
– Прекрасный денек для морской прогулки! Совершаешь круиз в одиночку? А видок у тебя не очень, Эльфи. – И подхватив под руки, рыба повлекла меня куда то вглубь.
"Зачем я ей? – Все же, судорожно прижимая колчан, я плыла, покорно повинуясь её воле. – Интересно, съеденные рыбами, становятся призраками или нет.
Путь домой и небольшие неприятности
Разношерстный набор серых листков, кусочков ткани.
Перепутанные страницы и недописанные строки, разъеденные морской водой.
Горький привкус морской воды во рту и полный упадок сил – это были все доступные мне чувства. Сквозь прикрытые ресницы я смутно различала два силуэта нагнувшиеся надо мной и тихо переговаривающиеся. Обрывки фраз постепенно стали складываться в предложения.
– А какая симпатичная была эльфочка. Каждое утро она, путаясь в длинном платье, за руку с мамой приходила на игровую площадку. Белая с ромашками юбочка, наивные аквамариновые глазки, всегда широко распахнутые, милая улыбка нежного ротика. Она так трогательно прижимала к себе изящно сплетенную корзиночку с набором для игры в песок и смущенно комкала кружевной платочек, порываясь положить его в карман. Строгая мать её незаметно одергивала, но по всему было видно, что в тайне она очень гордилась своей младшенькой. Тугие локоны, завитых по последней детской моде серебряных волос, слегка тронутые тушью ресницы. Мне казалось, что сама Нимродель из легенды застенчиво лепит рядом песочные цветы. Она серьезно относилась к свои играм и каждый раз беззвучно плакала, глядя как ветер превращает в пыль её песочный замок. Аккуратная и дисциплинированная, она во всем была совершенством. Эталоном эльфийки. – Немного помолчав, тот же голос продолжил. – Мы были очень близки в детстве и, возможно, дружили бы и теперь, если бы не та глупая ссора. Она изменила всё.
– Это ты о ком? – заинтересованно перебил другой неизвестный голос.
– О ней. Как видишь, за каких-то триста лет так измениться, может далеко не каждая. – Наступило долгое молчание, прерываемое смущенным басовитым покашливанием.
Теплое солнышко приятно согревало кожу и одновременно сушило одежду.
"Они разглядывают меня, – дошло, наконец, до моего сознания, – да по какому праву?" Но отяжелевшие руки, вздрогнув, отказались помочь мне подняться.
– Шевелится, смотри, она шевелится. Я уж думал – того…, опять за борт выкинем.
– Она ещё нас переживет, и ничего ей не сделается. В детском саду поспорила на два золоченных ореха, что спрыгнет в верхушки росшего неподалеку мэллорна и спрыгнула, конечно, не совсем с верхушки, но почти. С нашей воспитательницей был двухдневный обморок, а она только ногу сломала.
– А с кем спорила?
– Со мной.
– И получила, орехи?
– Нет, я что зря тащил её домой на своей спине, когда она отрываясь вовсю показывала язык встревоженным родственникам. Во время торжественного посещения королем школы, кидала в него шишками, за что была наказана двумя часами реверансов в большом тронном зале. Я хихикал за пустым троном все это время. Ты бы видел, как она делает большой эльфийский поклон, последняя белка сдохнет от смеха.
"Ах, от смеха! Ну все, теперь я поняла к кому попала, но вот что мне делать? За борт опять не хочется, там холодно и сыро". – Приняв единственно правильное решение презрительного молчания, я повернулась на бок и предприняла вторую попытку подняться. И кто-то, заботливо подхватив меня за талию, усадил, привалив к чему-то .
– Совсем обсмеял, такую девушку, прям, персик наливной.
– Скажи лучше, торнадо в юбке.
– Ты слишком к ней жесток, не знаю, чем она тебя так оскорбила, но может, на время забудешь обиду и наконец-то поможешь, ты ей как-никак родственник.
– Только ради нашей дружбы.
Искорки жизни, пребывающие в полубессознательном состоянии, услышав волшебное заклинание, вздрогнули и побежали в кровяных руслах к сердцу. Оно нехотя вздрогнуло, затем ещё раз, и, уже входя во вкус после вынужденного бездействия, забилось в прежнем ритме. Глубоко вздохнув, я выпрямилась. Так приятно вернуться к жизни после многодневных странствий на деревянном обломке.
Рыжий гном, заботливо обмахивающий меня рукавом, с улыбкой произнес:
– Солнышко, с прибытием в нашу компанию! Мы направляемся в Валинор, ты с нами? Впрочем, а куда денешься, на ближайшие полгода будешь довольствоваться нашим немногочисленным обществом, хотя есть ещё вариант – за борт. Твоё решение?
С трудом ворочая пересохшими губами, я простонала:
– Я с вами, кто бы вы ни были.
Холодный край хрустального стакана принес облегчение в виде нескольких глотков пресной воды.
Уж лучше бы орки, но выбирать не приходилось. Спустя некоторое время, поддерживаемая гномом, я хромая спустилась в маленькую каютку, где в беспорядке валялись секиры разных размеров, пара зазубренных топоров, куча образцов горных пород, все это выглядывало из под вороха поношенной одежды, а чьи-то кожаные штаны свешивались с грязной лампы посреди этого беспорядка.
– Мы не ждали гостей! – Ворчливо ответил гном на мой вопросительный взгляд. – Иди вон на ту половину, а я приберусь немного. – Стараясь незаметно сдернуть штаны с лампы, он оторвал её, и по полу разлилось душистое свечное масло.