Выбрать главу

А началось все со снежного вихря. Дождавшись, когда я выйду в ложбину, он обрушил всю белую рать снежинок с оголтелым ветром на меня беззащитную. Но быть погребенной в сугробе – не судьба. Укрывшись в небольшой пещере, я долго уговаривала тело продолжить начатое путешествие, и оно послушалось.

Когда стихло бормотание ветра, я выглянула из укрытия и обозрела потрясающую картину. Вся земля до пиков вершин была ослепительно-белой. Снег переливался на солнце, как мифрил, что втридорога продают гномы на весенней ярмарке. Хуже всего было полное неведение о дальнейшем пути. Не могла вспомнить, откуда пришла, и куда идти дальше. Этот снежный круговорот так закружил меня, что все попытки вспомнить направление провалились. Пришлось идти на поклон к Карадрасу. Его речь была раздражительна. Хотя, разве камни испытывают эмоции? Прокричав по ихнему свой вопрос, я получила небольшой снежок в многострадальную голову и приказ идти за эхом. Следуя за ним, я на бегу согреваюсь, и мысли приобретают вполне разумное очертание. Надо поесть, поесть, поесть.

От голода я стала такая легкая, и талия вернулась к своей прежней форме. Весь стратегический жировой запас ушел на согревание искры жизни моего организма, и, если я в ближайшее время не подкреплюсь, то она потухнет.

Снег некалорийный. Утоляет жажду. А голод – ни в какую. Я по-прежнему голодна как волколак.

По насту ходить легко. Он твердый и скользкий. Съехав в очередной раз по склону, я заметила движение каких то существ внизу. Похожи на гномов. Тем более, когда смотришь с такой высоты. К вечеру потеряла их из виду.

 9-й день

Всю ночь шла, боясь замерзнуть, если остановлюсь. К утру решила – все! – и рухнула лицом в снег. От тепла моего анта (лица) наст подтаял, и проступила земля с неизвестными ярко– алыми ягодами. Мерзлыми как рубиновые льдинки и кислыми как микстура тетушки Мелиссы. Впрочем меня это обстоятельство не остановило, и уверенность в счастливом окончании горной экспедиции вновь окрепла.

К полудню снова увидела этих гномов. Здорово отстают от меня. Конечно, где им равняться с эльфами. Впереди длинноногий выскочка с луком (а может, эльфы?) прыгает по сугробам и издевается над отстающими. Затем скрепленные по трое две группы, то ли согреваются, то ли отстать боятся, сзади эти сладкие троечки подгоняет рыжий колобок с огромным топором. И еще один в рваной хламиде размахивает длинной палкой, ну пастух да и только. То вперед забежит, то сзади плетется. Нервный очень, издалека видно.

Засмотревшись на альпинистов, пропустила первый камешек. Хорошо что попал по мягкому месту и только краем в полете. От неожиданности высказала все, что думаю о скалах, высказала на квенья (обычно, общаюсь на синдарине), кто же знал, что Карадрас понимает это наречие. Град камней не замедлил спланировать на источник его оскорбления. Не тут то было: я, ловко увернувшись и поминутно подпрыгивая, продолжила гневную тираду и показала хозяину гор язык. Что здесь началось! Камни, камешки и просто комья земли слились в один чудовищный поток, я металась как молния, то прижимаясь к горной подошве, то взлетая и приземлялась, пока не кончились все снаряды, пригодные к метанию. Затем настала очередь лавин. Одна за другой они пытались заключить меня в свои тяжело-бледные объятья. Но каждый раз, оказываясь на их спинах, я в отчаянии кричала на смеси каменноугольного наречия с синдарином и квенья все пожелания этой горной гряде, вопила все, что думаю о их гостеприимстве и много всего другого, что приходило на язык. Ветер выл, я вопила, лавины громыхали, каменные осколки свистели и разрывались – да, устроили нехилую заварушку. Сейчас даже вспомнить стыдно.

Карадрас выдохся. Я тоже. Присев на один из задержавшихся валунов и посмотрев вниз, я отметила, что экспедицию тоже засыпало. Хотя, камни не причинили им особого вреда, но разгребая снег, они так поливали ругательствами какое-то кольцо и какого-то сарумана, что их голоса еще долго летали эхом по горным ущельям. Определенно, один из них эльф, на закатном солнце его волосы блеснули мне лучиком надежды.

10-й день

Вот так всегда! Только собралась знакомиться, а их и след простыл. Не везет мне с друзьями.

11-й день

(Следующие страницы несколько подпалены и измазаны золой.)

Полный провал в истинном смысле. Целый день провисела над пропастью с чавкающей лавой внизу. Выбравшись на осколок горной породы, пишу, возможно, мои последние впечатления. Сложу все записки в пустой колчан, все равно, он давно выполняет роль пенала, и подвешу где-нибудь в безопасном месте, может, кто-нибудь прочтет, и весь мир узнает о бесстрашной покорительнице Карадраса, а может и нет.

Утром десятого дня, пересекая очередной перевал, я почувствовала дрожание под ногами. Камни буквально вспучились и расползлись на несколько островков, мне достался средний по размерам, но трещины увеличивались точно толстеющие ветви деревьев, поминутно дающих новые побеги. Поначалу на меня нашел ступор. Зачарованно глядя на игру каменных трещин, не испытывая не страха, ни сожаления, вся моя сущность отказывалась осмыслить создавшиеся положение… Затем она приказала быстрее сваливать, и я дала такой чес, что ветер пел в ушах. Скачки с перепрыгиванием завершились трагическим финалом – на полном ходу я полетела в пропасть. Не скажу, что бы парила долго, скорее, не очень, но вполне достаточно, чтобы рассмотреть потоки лавы на дне. И так жить захотелось, что руки сами зацепились за что-то твердое на отвесной стене. До обжигающе-раскаленной лавы осталось лиги две или три. Проверять не решилась, если смотреть вниз обязательно свалишься.

…Невеселые думы стали посещать все чаще, по мере ослабевания рук. Горячий пар, подымающийся снизу, приятно наполнял теплом, но и страшил неминуемым падением. Напрягая зрения, я бессознательно искала путь к спасению. Ниже по траектории падения заманчиво выглядывал небольшой уступ, переливаясь кроваво-красными бликами. Если изловчиться, то можно попасть на эту небольшую площадку и немного отодвинуть решение вопроса дальнейшего спасения.

Лечу. Приземляюсь. Отбиваю нижние конечности. Все мысли односложные и короткие. Надо выбираться. Думаю, как.

12-й день

Потрясение не замедлило себя ждать. Через какое то время, точнее не определишь, мимо меня с оглушающим воем пронесся огненный вихрь, успела заметить рога и довольно милую мордашку. Опалило жаром. Мой дневник начал тлеть, и я своими нежными ручками сбила искрящиеся точки со страниц. За что и поплатилась двумя волдырями. Определенно, надо делать ноги. Следующее событие повергло меня в еще больший стресс – человек в сером одеянии промчался вслед тому огненному клубку с таким остервенением и такими выражениями… Я от зависти лишилась части своего самоуважения. Он ругался на ста тридцати языках и наречиях нашей необъятной родины. Мне бы его способности – Карадрас рухнул бы от злости. Снизу доносились жалобные всхлипы и мольбы, прерывающиеся могучим ревом и хохотом. Да что же там творится? Для облегчения наблюдения я легла на выступ и, свесившись вниз, разглядела окончание страшной бойни. Везде на стенах весели клочки рыжих и серых волос, тлели вышибленные глаза и поблескивали выбитые зубы. Удушливый смрад, поднимающийся вверх, вернул меня к действительности. Если победитель заметит меня, то погибну я совсем не героически – лучше замаскироваться.

13-й день

И кто сказал, что число 13 несчастливое? Подлый лжец! Когда я, вжимаясь в стену, пыталась стать незаметнее, она внезапно подалась назад и открыла коридор. Не рассчитанный на эльфов, но при моем душевном состоянии я бы залезла и в мышиную норку. Проползя его на четвереньках, постоянно натыкаясь на потолок, вывалилась в обширный зал. Колонны, уходящие в темноту, были местами разрушены, что-то хрустело под ногами, и отовсюду чудилось влажное дыхание тянущее болотом. Промелькнуло несколько сгорбленных фигур. Похоже, они не заинтересовались мной. Прекрасно. Засунув свою эльфийскую гордость подальше, я, прикинувшись тощим орком, прошмыгнула к воротам, где светящимся мелом было написано "Багровый рог". Нет там никакого рога, только выход на каменистую насыпь. От солнца я вмиг ослепла, но разве что-то могло помешать моей радости. Когда возвратившиеся зрение открыло всю прелесть моего положения, я пела и плакала, смеялась и декламировала баллады. Все-таки одиночество имеет свои плюсы. А то сидеть бы мне в смирительной рубашке где-то в лечебнице и пить витаминчики.