Приезжаем на горку и, как обычно, шутки, прибаутки, смешки.
- Что? Значит у тебя всё ещё нет удостоверения пилота. Тогда надо Бумеранг продавать.
..
- А я не пилот ещё, - парирую я, - учусь только. И на настоящий момент являюсь продвинутым учеником.
Но внутри, чувствую, горю. Рановато. Сейчас блин комом будет. И готовлюсь вместе со всеми. Летаем на одном пространстве с учениками. И инструктор, следящий за ними, одновременно и наш арбитр. И я в воздухе упираюсь в двух начинающих, которые идут в тот же сектор. Вот ещё! И ухожу подальше от круга приземления, чтобы подойти к нему как можно поположе. И подхожу. На всей скорости, которую только может развить мой Бумер. Недоход метров 15, но на торможении параплан вспухает и я уже вижу, что остановить его в центре не удастся. Ну, делать нечего, динамический срыв будем пробовать. Сорвать тоже не получается, аппарат слегка зависает в воздухе и, словно нехотя, уезжает со створной линии в сторону. И с четырёх метров высоты я заставляю тряпку опустить меня в один из кругов. 500 баллов.
У народа примерно такие же приземления и только один пилот делает 800. Но я точно знаю, Хави приземляется как молния. Никогда дважды в одно место. Всё так же шутя, мы едем наверх. Но я уже выиграл соревнования, потому как уже прошла нервозность, отложился в голове угол захода и я видел, как нервно заходят все остальные пилоты.
Наверху я уже никого не жду и улетаю первым, для того, чтобы пощекотать настроение всем остальным. Приземляюсь в центр круга. Все мои друзья, коснувшись земли, сразу бегут к арбитру, заглянуть в протокол.
- Чёрт побери! слышатся возгласы. Влади тысячу сделал!
Посыпались шутки. Типа, отменяется этот полёт. Ничего, говорю я, пусть отменяется, я сейчас повторю. И наверху я уже не могу пробиться к краю горы. Все, пихая друг друга, улетают раньше меня. Всё! Теперь они горят. И я спокойно, делаю в воздухе несколько виражей и винговеров, а потом на очень длинной прямой красиво, по-парашютному, отрабатываю вторую тысячу.
Пилоты постарше жмут руку.
- Снимаю шляпу, - говорит один из них.
- Заберите у него автопилот, - кричит молодой, - Пусть летает, как все!
Всё так же переговариваясь, отправляемся в очередной раз наверх. Победитель прошлых соревнований, подходит, жмёт руку и грустно говорит:
- Это - твой день!
Садится в машину и уезжает. Я же, неторопясь, долетаю до кругов и опять останавливаюсь в центре. Дело сделано.
- Знаешь? говорит мне лицензированный пилот, - Если тебе захочется где-нибудь полетать, позвони мне и я тебя отвезу. Теперь я знаю, как летают продвинутые ученики.
48. Ротор.
Стою на горе. Ветер дует около 60 км/ч. Обозреваю окрестности. И вдруг вижу орла, приближающегося к подветренному склону. И, хоть мозгами понимаю, что птичка не самоубийца, вдруг захотелось увидеть, как пёрышки разлетятся в разные стороны после касания каменистой поверхности. Не всё скоту масленница.
Орёл, тем временем, поджав маховые перья (сложенные уши?), приближается к гребню, выдерживая только ему одному известное направление, на высоте нескольких метров переваливает и летит уже на другой стороне, удаляясь от склона. Я растерянно гляжу на флаги, стоящие со всех сторон, вокруг лыжной станции. От них вот только клочки не отлетают, так их треплет ветром.
Наклоняюсь, срываю пучок сухой травы, спускаюсь с гребня немного против ветра и швыряю пучок вверх. Как и положено, пучок взмывает вверх, перелетает линию перелома и круто пикирует вниз. Ротор, однако. Загадка природы! Орлы не планируют со скоростью 70 км в час! Но, тем не менее, я уже не вижу пролетевшего орла.
Зато вижу другого, повторяющего путь первого. Выбегаю повыше, чтобы видеть больше и наблюдаю. Всё то же самое: подсложенные крылья и линия точь-в-точь расположена там, где пролетел другой орёл. Опять перелёт на мою сторону и птица летит слегка снижаясь и удаляясь от горы. Крыльями не машет. Но теперь и я уже вижу почему. Орёл следует линии хребта, которым заканчивается подкова. Об эту линию рассекается поток ветра.
Немного обдумываю ситуацию и уже совсем равнодушно гляжу на третьего орла, пролетающего этой же дорогой. Значит так: рассекаясь об этот рельеф, воздух наполняет подкову и обрушивается на обратной стороне горы. Та часть воздуха, что проходит над малым хребтом, в таком случае, должна иметь меньшую скорость и плотность. И на подветренной стороне образуется зона пониженного давления. Которая подсасывает воздух из ротора. Пограничные вихри ротора уже не имеют направленности вниз. Их перекашивает и, возможно, что начинает доворачивать вверх. Иначе, как объяснить то, что орёл не снижается на подветренной стороне.
Вдруг ясно вспоминаю свой последний пролёт в роторе. Я не был в центре подковы! Я уходил в укрытие, но лишь только потому, что в той стороне была дорога, которую я собирался использовать как ориентир и возможную площадку для приземления. И поэтому мой параплан не хлопнуло однозначно до земли, а било, сбрасывая вниз на несколько метров. Поскольку всё это происходило в момент усиления ветра, то и ротор расширялся с моей скоростью. И через некоторое время я уже летел в нормальном потоке за горой.
Чёрт! В аэродинамической бы трубе попробовать. Я почти бегом перебегаю сотни метров, отделяющие меня от линии, где пролетают орлы, и опять швыряю в воздух пучок сухой травы. Он удаляется от меня, почти не снижаясь, метров на 50. Держит!
Вот и разгадка моего изобретения про угол прохода вершины, когда возникает опасность попадания в ротор. Надо УХОДИТЬ в защищённую параллельными потоку хребтами, которые разрезают ветер вдоль, зону.
49. Названия на карте.
Вы обращали внимание, что многие реки Испании называются похоже? Гвадалкивир, Гвадаликс и так далее. Давным-давно тому назад, ещё до того, как Пиренейский полуостров был захвачен арабами. На 800 лет, между прочим. Жили-были на этих землях многие народы. Со своими языками. И вот, например, была небольшая популяция годов (ударение на первом слоге). Их было так мало, что никуда они не путешествовали. Неспешно протекало их бытиё на берегах реки. Которую они так и называли: река. Икс на языке годов. Пришли арабы. Контакты всякие начались. Соприкосновение языков.
- Что это за река спрашивают?
Поняли годы, что не знают арабы этого слова. И сказали: это Икс (река, то есть).
И стали называть её арабы гвадал Икс. Река Икс. Но гвадал по-арабски река! Какое название получилось? Правильно, река Река.
Быстро сказка сказывается, да не быстро дело делается. Исчезли годы, как народ. Поистрепалась арабская империя и выгнали их северные народы Пиренейского полуострова. Спросили освободители оставшихся местных жителей:
- Как называется эта река?
- Гвадал Икс, - отвечают.
И стали называть испанцы эту реку рио Гвадаликс. То есть своё слово добавили. И, если теперь перевести rio Guadalix с испано-арабо-годского языков, то получим: река Рекарека. И ничего. Все привыкли. И никто внимания не обращает.
Гвадаликс, так Гвадаликс.
50. Короткое замыкание.
В этот день летать особо не хотелось. Подобралась группа торопыг, которая летела туда, не знаю куда. Всё бегом, не глядя, почти бесконтрольно. И я, чертыхаясь, с ними же. Вот мы уже и наверху. Вот и крылья на склоне разложили. Ветра нет. А знаете ли вы, что такое надуть "бумер" в безветрие? С его-то дырками, в 8 см высотой!