Количество мазаров, или святых могил, встречающихся по всему Туркестану и особенно в Бухаре, поистине удивительно Окрестности городов и деревень, большие дороги — одним словом, все населенные места ими, если так можно сказать, усеяны. Часто около мазаров, расположенных по соседству с большими городами, можно увидеть медресе и красивые мечети, сооруженные ханами или богатыми набожными людьми. Эти завещания приносят всегда большие доходы, по праву принадлежащие ходжам [45], потомкам святых, в честь которых эти сооружения были построены. Могилы святых, похороненных вдалеке от больших дорог или населенных мест, менее посещаются, ходжи, последователи святых, не унаследовавшие дух умерености и воздержания, освящавший их отцов, часто вынуждены покидать свой очаг и умирать в местах более удобных одновременно как для наставления рода человеческого, так и для поддержания благосостояния их собственных детей. Вот каковы эти люди, ослепленные страстями, осмеливаются, увы, довольно часто осквернять память предков, чьи добродетели и примерная жизнь служат им лишь капиталом, который они нагло эксплаутируют для удовлетворения своих притязаний.
Могила Бахауддина Накшбенди, расположенная в 12 верстах от Бухары, одна из наиболее посещаемых. Здесь каждую среду открывается большой базар. Бухарцы, сочетая набожность со своими интересами и удовольствиями, всегда отправляются туда во вторник вечером, чтобы провести ночь, так сказать, в молитвах у могилы святого и «взять», по их выражению предстоящий базар.
Могила расположена на просторном участке около водоема, окруженного тополями и платанами. С одной стороны находится кладбище, где покоятся останки ходжей из семейства святого и некоторых других людей, купивших это право богатыми пожертвованиями. С другой стороны возвышаются три мечети, одна из них была сооружена два года назад нынешним кушбеги. Стена и небольшой лесок закрывают две другие сторон Земля эта священна и вступить на нее, как и в мечеть, можно только без обуви. Число посетителей здесь в течение всей ночи огромное. Однажды ночью я пришел отдохнуть к водоему. Около могилы три хафиза пели поочередно жалобным голосом некоторые оды Хафиза. Дальше, между колоннами мечетей и дееревьями, слабо освещенными светом свечей, горящих всю но около могилы, расположились каландары. Их судорожный, раздирающий душу смех, жалобные, пронзительные крики дикой и безрассудной радости, их вопли — то жалобные, то яростные — смешивались с песнями хафизов. Вокруг меня правоверные предавались молитвам, размышлениям или спали. Другие, собравшись маленькими группами, тихо говорили о чае, дынях, обсуждали планы своих ночных развлечений и перспективы завтрашнего базара. Каландары воодушевляли хафизов повторяющимися восклицаниями «джигуи-джигаи! О гирден!» (браво). Один немощный и слепой старик, передвигавшийся с помощью палки, прошел через эту толпу, чтобы совершить омовение на берегу водоема. Эта грустная, волнующая сцена навеяла на меня ощущение печального сна.
В просторных садах, окружающих мечети и могилу, вид вдруг меняется, и сразу можно догадаться, почему это место столь излюблено бухарцами. Здесь все мирское. У стен медресе, на берегах большого водоема и в аллеях лавки и палатки демонстрируют веселым группам загадочный мир своих богатств. Все толпятся у лавок юных джувани-чайфуруш (продавцов чая). Все хотят купить их чай и отведать чесночной похлебки. Боже вас упаси очутиться на пути, ведущем к лавке какого-нибудь красавца джувана — вас сразу же сожмут, раздавят и потащат за собой. По ту сторону водоема расположилась бивуаком армия, но армия своеобразная, пришедшая победить скуку и оставшаяся победительницей. Каждая группа облюбовала себе место под деревьями; сверкают тысячи огней, готовят плов и шербет. Все смеются, кричат, говорят о хафизах, каландарах и джуванах — одним словом, все ищут этой ночью развлечений, подчас граничащих с постыдным распутством, стараются забыть об акбар невиссах (доносчиках), чье присутствие отравляет им удовольствие. Ходжи Накшбенди пользуются огромными прибылями. Их красивые имения расположены на плодородных берегах Вабкенддарьи. Раз в неделю хан посещает могилу святого, но избегает появляться здесь накануне или в день базара. В самом Мазари-Шариф у него есть очень хороший сад и небольшой дом, где он останавливается. Эмир Хайдар каждый месяц дарил ходжам 25 тилла, а в день больших праздников — 50. Нынешний хан, более щедрый, чем его отец, каждый первый четверг месяца презентует им сумму в 50 тилла, удваивая ее в дни больших праздников.