– Не слышно ни черта!
Казалось, сейчас он потребует убавить звук.
– Да что там такое-то? – неизвестно к кому обращаясь, спросил Владимир Александрович. Вместо ответа пальба неожиданно осеклась – только один неугомонный боец продолжал откуда-то с крыши столовой нарушать тишину безобидным чиханием своего «калаша».
– Двести третий… двести третий! Ответьте Граниту…
– На приеме двести третий! – выпалил наконец свои позывные замполит.
– Где находитесь?
– На подходе…
– Срочно на базу! Как поняли? Срочно на базу!
– Понял вас, понял… Что случилось-то?
– Срочно на базу!
«Гранит» – это были штатные позывные дежурного по отряду, и вместо привычной начальственной твердости сквозь шум помех однозначно улавливались нотки истерики.
– Гранит! Гранит! Что там у вас – атакуют, что ли?
Виноградов мысленно похвалил капитана – вопрос был не праздный, под горячую руку вполне можно было схлопотать пулю от своих.
– Двести третий, у нас потери… Срочно возвращайтесь!
– Что? Не понял, Гранит!
– Убиты…
– Кто убит, не понял! Повторите?
– Двести первый и двести второй! – выдавил наконец информацию дежурный.
– Чего – двести первый? – думая, что ослышался, переспросил капитана Владимир Александрович.
– Чего – двести первый? – вслед за ним прокричал в микрофон замполит.
Матерно, но отчетливо дежурный подтвердил, что они не ослышались.
– Да-а… блин!
Теперь замполит был за старшего: двести первым значился сам полковник Гуляев, а двести вторым, соответственно, его начальник штаба. Стала понятной истерика дежурного и его стремление как можно скорее переложить на кого-нибудь бремя ответственности за сводный отряд.
Незаданные вопросы толпились невидимым сгустком, но время для них еще не пришло.
– Понял вас, Гранит! Держитесь там… Скоро буду.
Стрелять, кажется, перестали, даже со стороны трассы не доносилось ни звука.
Двинулись не по склону – в обход: короткая дорога и раньше не пользовалась популярностью, а теперь относительно ровное пространство вокруг МТС было сплошь нашпиговано разнообразными минами – армейскими, бандитскими, вообще неизвестно чьими…
– Эй, кто там?
С лету уткнувшись в могучую спину спутника, майор даже не сразу понял, кто и кого окликает.
– Кто идет?
На этот раз голос замполита прозвучал настороженно. Автоматчик внушительно щелкнул предохранителем и присел. Пользуясь случаем, Виноградов оперся о камень, давая измученному организму короткую передышку. Он все равно ничего не слышал.
– Свои!
– Какие свои? – с облегчением выругался боец и шагнул навстречу невидимому обладателю среднерусского говорка.
Больше он ничего не успел: короткие, слившиеся в единое целое сполохи сначала высекли из темноты показавшийся неправдоподобно большим силуэт, а затем отшвырнули его прямо под ноги Виноградову. Звуки пришли с опозданием…
– Бля-а-а!
Чтобы испугаться, уже просто не осталось времени.
Слева, из-за камней, опустошал обойму капитан – виднелись только краешек погона и рука с пистолетом. Виноградов зачем-то передернул затвор, запоздало сообразив, что патрон уже был в патроннике.
– Мать их…
В трех шагах, чуть правее и выше, появилась фигура – скорее всего, нападавший решил обойти капитана, не догадываясь о существовании Владимира Александровича.
Как любили говаривать негры-убийцы из голливудских боевиков, в этом не было ничего личного: просто бедняга оказался не в том месте и не в то время… Виноградов два раза выстрелил, и убитый шумно скатился на тропку.
Капитан размахнулся и бросил гранату – куда-то подальше, на всякий случай, но не успело рассыпаться первое эхо, как с той стороны ответили тем же: оглушительный взрыв распустился фонтаном камней, никому не доставив особых неприятностей.
И – тишина.
– Эй, вы в порядке?
– Ага! – неожиданно мерзким фальцетом ответил Владимир Александрович. Застеснялся, прокашлялся, сплюнул.
– Посмотри там! – скомандовал замполит, и, кивнув непонятно кому, Виноградов уставился в сторону, где, скорее всего, затаилась опасность.
Капитан метнул себя к телу омоновца, первым делом перехватил автомат, а затем, не особо миндальничая, отволок самого бойца под прикрытие валуна.
– Живой, слава Тебе Господи!
Обе пули принял на себя бронежилет: та, которая должна была разворотить сердце, застряла в пластинах, а вторая, правее, все же достала до ребер, утратив, однако, убойную силу. Контузило как следует: двойной удар – в грудь и затылком о камни… хорошо, если позвоночник цел.