С поднятыми парусами корабль шел под западным ветром и около полуночи вышел в открытый океан против Суруги. Неожиданно поднялся северный ветер, налетали шквалы то с севера, то с запада. Вскоре сломался руль, а ветер и волны свирепели все больше, и казалось, что корабль вот-вот перевернется и пойдет ко дну. Тогда все находившиеся на судне срезали свои волосы, принесли их в жертву духу-хранителю корабля и стали горячо молиться богам и буддам — кто в кого веровал, но буря бушевала все сильней и сильней.
К рассвету рев громадных бешеных волн стал подобен грохоту грома. Они обрушивались на корабль, как громады гор. Все растерялись и не знали что делать: спилили и сбросили мачту, стали бросать за борт груз. В течение семи — восьми дней корабль гнало ветром все дальше на восток. Позади уже не было видно даже гор, а корабль все несся по воле волн неизвестно куда по безграничному простору океана.
Время шло, наступил второй месяц следующего года, года зайца. По мере приближения корабля к противоположным берегам, ветер постепенно сменился на южный, море стало спокойнее. Тогда взяли оставшийся от руля румпель и установили его вместо мачты. Из имевшейся одежды сшили парус, натянули его двумя тросами и продолжали плыть неизвестно куда. Между тем в трюме обнаружили два мотка циновки для обтягивания татами, отправленные домом Ии, их также использовали для паруса. Так плыли еще несколько дней, но по курсу никакой земли все еще не было видно. Тогда Сангоро, обращаясь к Кодаю, сказал:
— Долго ли мы будем так носиться по морю неизвестно куда? Давай погадаем и по указанию Дайдзингу узнаем, близко ли от нас земля.
Тогда наделали из бумаги полоски и написали на них: "50 ри", "100 ри", "150 ри" и так, по 50 ри, до тысячи. Затем освятили их, и, когда взяли один, жребий гласил: "600 ри". Матрос Икухати сказал:
— Хоть и не годится тянуть жребий повторно, я все-таки хочу попробовать хотя бы для развлечения.
Он повторно взял жребий, и там снова была надпись: "600 ри". Тогда все изменились в лице.
Когда наступил третий месяц, волнами сорвало оба якоря и сильно повредило нос и корму корабля, в трюме появилась течь, уровень воды в нем поднялся выше двух сяку, и моряки приготовились к неизбежной смерти. Тогда Сангоро сказал:
— Теперь не остается ничего другого, как обратиться к богам и буддам с молитвой о защите. Вместо того, чтобы, сложив руки, ждать смерти, нужно погадать, откуда протекает в трюм вода.
На бумажках написали названия частей корабля, освятили их, и выпал жребий с надписью: "Правый борт, угол у руля". Когда осмотрели это место, то действительно, там оказалась течь. Достали остатки хлопчатобумажной ткани, которые еще не были выброшены с корабля, и этой тканью с паклей заделали течь, предотвратив опасность.
На корабле было много риса, поэтому в пище недостатка не было, но с конца второго месяца стало мало питьевой воды. Поэтому на бак с пресной водой повесили замок, ключ от которого Кодаю носил на поясе, и каждый день выдавал каждому воду, но скоро она кончилась. Тогда стали пить воду из большого чана, который поставили под мачтой, чтобы собирать в него дождевую воду, но скоро и ее выпили. Так без воды прошли сутки. Всех так мучила жажда, что пробовали пить морскую воду, но пить ее было совершенно невозможно, и все невыносимо страдали.
К счастью, той ночью пошел дождь. Собрали бочонки, кадки и даже шлюпки, помыли их и набрали дождевой воды. По замыслу Кодаю, надстройку обили досками, в центре сделали отверстие, под него поставили сосуд, где скапливалась вся дождевая вода.
После того дожди были часто, и воды хватало. Был уже пятый месяц, но там временами еще шел снег и стояли сильные холода, и все носили одежду на вате. Матрос Икухати начал страдать от болей в животе, у него начался понос, и вечером 15-го дня седьмого месяца в час свиньи он скончался. Члены экипажа уже и так ослабли от перенесенных трудностей и лишений и, хотя никто не сговаривался друг с другом, ежедневно три раза совершали омовение во исполнение молений богам и буддам, а от этого только еще больше слабели, страдали от куриной слепоты и с наступлением сумерек ничего не видели. Поэтому пришлось дожидаться рассвета, и только тогда труп омыли, побрили ему голову, завернули в белое полотно и уложили в бочку. На крышке Кодаю написал: "Матрос Икухати с корабля Дайкокуя Кодаю из Сироко провинции Исэ". Крышку плотно привязали к бочке полотном и с плачем опустили в море.