На следующий день ко мне пришли разные дворяне, чиновники, священники, купцы, мои друзья и знакомые, чтобы по их обычаю поздравить меня с царской милостью; пили, ели, веселились, пока хватило царского угощения. Правитель (the protector) Борис Федорович провел целый день в пересмотре драгоценностей, цепей, жемчуга, блюд, золоченого оружия, алебард, пистолей и самопалов, белого и алого бархата и других изумительных и дорогих вещей, заказанных и столь любимых им. Его сестра-царица была приглашена туда же, особенно ее удивили органы и клавикорды, позолоченные и украшенные эмалью; никогда прежде не видев и не слышав их, она была поражена и восхищена громкостью и музыкальностью их звука. Тысячи людей приходили ко дворцу, стояли и слушали их. Мои люди, игравшие на них, много получили наград и были допущены в присутствии таких персон, куда и я не имел доступа. Точно так же были хорошо приняты все вещи, даже был взят мой собственный портрет, за все правитель прислал мне хорошую цену, свыше 4000 фунтов; кроме того, его главный служитель конюшни (the master of his horss) Иван Волков (Ivan Volcove)[285] привел мне на выбор трех персидских кобыл с богатыми седлами, сбруей и украшениями, чтобы я мог ездить на них верхом, что я и делал; я выбрал лошадь, оцененную в 200 фунтов; его величество прислал мне с другим его видным дворянином, Михаилом Косовым (Michaell Cossove)[286], три тысячи фунтов лучшей мелкой серебряной монеты в память об отце его, царской отеческой любви и милости. Приняв это, я отпустил посланных, щедро наградив их. Вид всех этих редкостей, бульдогов, львов, органов, музыки и других удовольствий был постоянным напоминанием обо мне, по желанию князя-правителя и его друзей мне были подарены вышитые золотом платки, полотенца, рубашки, балдахины, ковры, кушанья и лакомства; щедрость их была столь велика, что многие поселения, монастыри, приказы (offices) и чиновники, русские и иностранные купцы по моему ходатайству были освобождены от многих пошлин, налогов, получили льготы[287],— все это не без хорошего вознаграждения и благодарности. Хотя в их хрониках (histories) это изложено более подробно[288], мы не будем останавливаться на этих событиях в нашем описании государства русского.
Царь, я имею в виду князя-правителя, обладал теперь огромным богатством, которое увеличивалось ежедневно, и он не знал даже, как его использовать, чтобы показать свою славу. Король Персии испытывал тогда сильное притеснение со стороны могучей армии турок, его разорили ежегодные набеги, они отобрали у него Мидию (Media), Дербент (Darbent), Шемаху (Shamakie), Бильбиль (Bilbill), Ардабиль (Ardoll) и другие лучшие и богатейшие провинции, оттеснив его к Альпам, как их называют, или к высокогорным областям Персии — Кашану (Cashan), Тебризу (Таuris), Персеполю (Percipolis), Казвину (Casbyn) и проч., а также угрожали завоеванием независимому Грузинскому княжеству по причине его местоположения: христиане, жившие там, были со всех сторон окружены магометанскими и языческими странами[289]. Персидские и грузинские государи послали к царю и князю-правителю несколько послов с просьбами о помощи, но поскольку не было возможности послать в столь отдаленное место через Каспийское море армию, то им было предоставлено: королю Персии 200 тысяч рублей на пять лет без процентов, но под надежных заложников, а королю Грузии 100 тысяч марок стерлингов под залог отречения от княжеского титула его государства; это было утверждено официальной грамотой, скрепленной представителями обеих сторон. Но вскоре это стало причиной раздора между турками и царем[290].
285
Волков Иван — известен при дворе Федора Ивановича. Участник приема имперского посольства Варкоча (1593) (ПДС. Т. I. Стб. 1276;
286
Михаил Косов упомянут в посольских документах как помогавший принимать послов Габсбургов в 1597 и 1599 гг. (ПДС. Т. II. Стб. 518, 621;
287
О льготах, полученных по ходатайству Горсея см.:
288
Трудно определить, какие именно документы имеет в виду автор под словом «histories» (хроники).
289
Свидетельство Горсея относится к ситуации на Кавказе, сложившейся в конце 80-х годов. Ирано-турецкая война началась в 1578 г. и продолжалась до 1590 г.; турки захватили к 1590 г. Ширван, Тебриз, Люристан, часть Грузии. Персидский шах Мухаммед Ходабенде, кахетинский царь Александр II пытались заручиться московской поддержкой и помощью в условиях турецкой агрессии на Кавказе. Иранское посольство в Москве в 1587 г. добивалось антитурецкого союза с русскими; для выяснения ситуации в Иран в 1588–1589 гг. выехало посольство Г. Б. Васильчикова, но новый шах Аббас уже заключил к этому времени перемирие с Турцией, посольстве Васильчикова имело целый ряд дипломатических переговоров с владыками Ирана (см.:
Грузинский правитель Кахетии Александр II, добившийся протекции в Москве в 1587 г., как оказалось напрасно, надеялся на защиту Грузии русскими силами от турок: русская экспедиция на Северный Кавказ потерпела поражение в 1594 и 1604–1605 гг. от османов и была вынуждена временно приостановить свои действия (см.:
290
Неясно, какой период имеет в виду автор. В 80—90-е годы у России с Турцией сложились достаточно прочные дипломатические отношения, хотя укрепление русских позиций на Северном Кавказе вызывало раздражение османов, заинтересованных в удобных путях на Иран.
Посольство Р. Биркина и П. Пивова в Кахетию завершилось осенью 1587 г. Они сообщали, что царь Александр II согласился «…со всею Иверскою землею быти в государеве жалованье под его царскою рукою», а в октябре 1588 г. послы кахетинского царя привезли грамоту от царя Александра II (РК 1559–1605. С. 242;