Прошло целых полтора часа, прежде чем инспектор вернулся один.
– Мистер Холмс расхаживает по полю взад и вперед, – сказал он. – Он приглашает нас всех отправиться в дом.
– К мистеру Каннингему?
– Да, сэр.
– Зачем?
Инспектор пожал плечами.
– Право, не знаю, сэр. Между нами, мне кажется, что мистер Холмс еще не вполне оправился от болезни. Он держит себя как-то странно и очень возбужден.
– Мне кажется, вы напрасно тревожитесь, – сказал я. – Я всегда убеждался, что в его сумасшествии есть известный метод.
– Или, наоборот, в его методе сказывается сумасшествие, – пробормотал инспектор. – Но он горит желанием отправиться к Каннингему, а потому, если вы готовы, полковник, пойдемте к нему.
Мы застали Холмса расхаживающим взад и вперед по полю, с опущенной на грудь головой и засунутыми в карманы брюк руками.
– Дело становится все более интересным, – проговорил он. – Ватсон, наша поездка в деревню удалась как нельзя лучше. Я провел чудесное утро.
– Вы были, как видно, на месте преступления? – спросил полковник.
– Да, мы с инспектором провели маленькую рекогносцировку.
– И успешно?
– Да, мы видели несколько интересных вещей. Расскажу вам дорогой. Прежде всего мы видели тело несчастного. Он действительно, как и говорили, умер от выстрела из револьвера.
– А разве вы сомневались в этом?
– О, во всяком случае следовало удостовериться. Исследование наше было нелишним. Потом мы поговорили с мистером Каннингемом и с его сыном, которые точно указали нам место, где убийца перескочил через забор. Это было чрезвычайно интересно.
– Конечно.
– Потом мы заглянули к матери бедного малого, но ничего от нее не узнали, так как она очень стара и слаба.
– Ну, а результат ваших исследований?
– Убеждение, что случай совершенно особенный. Может быть, наше посещение несколько прояснит его. Мы с инспектором, кажется, сходимся во мнении, что клочок бумаги, зажатый в руке убитого и указывающий час его смерти, весьма важный документ.
– Он должен служить исходной точкой, мистер Холмс.
– Он и служит ею. Автор этой записки заставил Вильяма Кирвана встать в этот час. Но где же лист, от которого оторван этот клочок?
– Я тщательно осмотрел все место кругом, надеясь найти его, – сказал инспектор.
– Он был вырван из руки убитого. Кому было так нужно овладеть им? Тому, кого могла уличить эта записка. Что же он сделал с ней? По всей вероятности, сунул ее в карман, не заметив, что клочок от нее остался в руке убитого. Если бы нам удалось добыть остальную часть листка, то, очевидно, мы сделали бы большой шаг к открытию тайны.
– Да, но как нам добраться до кармана преступника, не поймав его самого?
– Да-да, об этом стоит подумать. Затем еще один пункт. Записка была прислана Вильяму. Человек, написавший ее, принес ее не сам, иначе он мог бы передать все на словах. Кто же принес записку? Или ее прислали по почте?
– Я навел справки, – сказал инспектор. – Вильям получил вчера после полудня письмо по почте. Конверт он уничтожил.
– Превосходно! – вскрикнул Холмс, похлопывая инспектора по спине. – Вы уже повидали почтальона. Право, приятно работать с вами. Ну, вот и сторожка; если вы пройдете со мной, полковник, я покажу вам место преступления.
Мы прошли мимо хорошенького коттеджа, где жил покойный, и по аллее, окаймленной дубами, дошли до красивого старинного дома эпохи королевы Анны. Над входной дверью стоял год битвы при Мальплаке. Холмс и инспектор повели нас кругом до бокового входа, отделенного участком сада от забора, идущего вдоль дороги. У двери в кухню стоял констебль.
– Откройте дверь, – сказал Холмс. – Ну-с, вот на этой лестнице стоял молодой мистер Каннингем и видел, как двое людей боролись как раз на том месте, где мы стойм теперь. Старый мистер Каннингем стоял у второго окна налево и видел, как убийца убежал влево от куста. Видел это и сын. Их показания насчет куста сходятся. Тогда мистер Алек выбежал и встал на колени возле раненого. Земля, как вы видите, очень тверда, и тут нет следов, которые могли бы помочь нам.
В эту минуту из-за угла дома на дорожку сада вышли двое мужчин. Один из них был пожилой человек, с крупными, резкими чертами лица, с тяжелым взглядом; другой – блестящий молодой человек; его сияющее, смеющееся лицо и щегольская одежда составляли странный контраст с приведшим нас сюда делом.
– Все еще возитесь с этим делом? – сказал он Холмсу. – Я думал, что вы, лондонцы, сразу схватываете суть дела. Оказывается, не так-то скоро.
– Ах, дайте нам немножко времени, – добродушно заметил Холмс.
– Да, время понадобится вам, – сказал молодой Алек Каннингем. – По-моему, нет никаких улик.