Меня никто не встретил. В кухне на плите стоял котел, а невдалеке в корзине лежал большой кот. Но старой женщины не было. Тогда я прошел в следующую, совершенно пустую комнату, отсюда поднялся наверх и обошел находящиеся там две комнаты, не встретив ни одной живой души. Вся обстановка и картины были совершенно простые и очень грубой работы, за исключением той комнаты, в окне которой я два раза видел желтое лицо. Она была обставлена уютно и с большим вкусом. Но можете себе представить, до чего я разозлился, когда увидел на камине фотографию моей жены, которая была сделана по моей же просьбе три месяца тому назад.
Долго я стоял, не двигаясь с места, чтобы убедиться, что во всем доме, действительно, нет никого. Затем вернулся домой со страшной тяжестью на сердце. В передней меня встретила жена, но я был настолько зол, что, не сказав ей ни слова, прошел прямо к себе в кабинет.
Она последовала за мной, так что я не успел закрыть за собой двери.
– Я ужасно страдаю, Джек, мне пришлось нарушить свое обещание, но если бы ты знал все обстоятельства, то, наверно, простил бы меня!
– Скажи мне всю правду!..
– Не могу, Джек, хоть убей меня, не могу! – вскричала она с отчаянием.
– Пока ты не скажешь, кто живет в этом домике и кому ты дала свою фотокарточку, я не желаю иметь с тобой никакого дела, – сказал я и с этими словами ушел из дома.
Это было вчера, мистер Холмс, и с тех пор я не видел жены и ничего не знаю об этой загадочной истории. Со мной подобная история произошла первый раз в жизни, поэтому я до того растерялся, что не знал, как быть и что предпринять. Вдруг сегодня мне пришла в голову мысль обратиться к вам за советом, и вот я пришел к вам и всецело отдаю себя в ваши руки. Пожалуйста, если в моем рассказе что-нибудь недостаточно ясно, спросите – и я с радостью вам объясню. Только, ради бога, скажите как можно скорее, что мне делать, потому что я не в состоянии дольше находиться в таком дурацком положении.
Холмс и я с большим интересом слушали странный рассказ этого в высшей степени возбужденного человека; мой приятель некоторое время еще сидел в раздумье, подпирая рукой свой подбородок.
– Скажите мне, пожалуйста, – произнес он наконец, – можете ли вы поручиться, что из окна смотрело на вас действительно человеческое лицо?
– Трудно ответить вам утвердительно, потому что я и первый, и во второй раз находился от окна на порядочном расстоянии, – ответил посетитель.
– Но на вас, кажется, оно произвело очень сильное впечатление.
– Да, потому что у него удивительно неестественный цвет лица и холодные, неподвижные черты. А всякий раз, когда я хотел приблизиться, оно моментально исчезало.
– Как давно жена взяла у вас сто фунтов стерлингов?
– Почти два месяца тому назад.
– Видели ли вы когда-нибудь фотокарточку ее первого мужа?
– Нет. В Атланте вскоре после его смерти был огромный пожар, во время которого сгорели все ее бумаги.
– Каким же образом она сохранила свидетельство о его смерти? Ведь вы говорите, что видели его?
– Ей выдали после пожара копию с первого свидетельства.
– Встречали ли вы кого-нибудь, кто бы знал ее в Америке?
– Нет.
– Не предлагала ли она вам когда-нибудь съездить туда?
– Нет.
– Может быть, получала оттуда письма?
– Нет, по крайней мере, я не знаю.
– Благодарю вас. Теперь я составил себе некоторое понятие об этом деле. Если в этом домике действительно теперь никто не живет, тогда будет довольно трудно распутать дело, в противном же случае, если обитатели его, предупрежденные о вашем посещении, только на время оставили его, а потом опять вернулись, тогда мы скоро докопаемся до истины. Вот что я вам посоветую: поезжайте в Норбери и опять походите мимо окон этого домика. Если вы убедитесь, что внутри кто-нибудь есть, не старайтесь проникнуть туда, но сейчас же телеграфируйте нам. Мы приедем через час после получения вашей телеграммы и затем посмотрим, что делать.
– А если там никто не живет?
– В таком случае я завтра буду у вас и поговорю с вами. До свидания, и, пожалуйста, напрасно не волнуйтесь до тех пор, пока не убедитесь, что действительно стоит волноваться.