Случайно обернувшись в сторону Холмса, я увидел, что он сделался серьезен и черты его лица выражали крайнее возбуждение. Из-за запертой двери в эту минуту послышалось тихое бульканье, затем раздался хрип, и кто-то быстро забарабанил по какому-то деревянному предмету.
Шерлок Холмс быстро кинулся к двери и толкнул ее. Но дверь оказалась запертой изнутри. Следуя его примеру, мы подбежали к двери и также навалились на нее изо всех сил. Сначала затрещала одна петля, потом другая, и дверь с треском отворилась. Мы кинулись в комнату.
Она была пуста.
Впрочем, это только показалось нам с первого взгляда. В углу была еще дверь. Холмс распахнул ее.
На полу валялись сюртук и жилет, а за дверью на вбитом в стенку крюке, на своих собственных подтяжках висел управляющий Франко-Мидлендской компанией скобяных изделий. Колени его были согнуты, голова склонена набок, а каблуки сапог стукались о дверь. Это и был стук, который мы слышали во время нашего разговора.
В одну минуту я был уже подле него, обхватил его поперек тела и приподнял кверху. Холмс и Пайкрофт бросились помогать и быстро освободили его от петли. А минуту спустя он лежал на полу в другой комнате, куда мы его вынесли. Лицо его было совершенно серого цвета. Губы от прилива крови побагровели. Он представлял ужасное зрелище.
– Чтобы думаете о нем, Ватсон? – спросил Холмс.
Я наклонился над ним и принялся его внимательно осматривать. Пульс бился слабо и прерывисто, дыхание было едва-едва заметно, но ресницы вдруг дрогнули, и сквозь них мелькнул белок глаз.
– Он чуть не умер, – сказал я, – но думаю, что опасность уже миновала. Откройте окно и дайте воды.
Я расстегнул ему воротник и плеснул в лицо холодной водой. Затем в течение долгого времени делал ему искусственное дыхание, пока он не сделал глубокий вздох.
– Ну, теперь это только вопрос времени, – сказал я, наконец отходя от него.
Холмс опустил голову на грудь и, засунув руки в карманы, стоял возле стола.
– Я думаю, что мы должны дать знать о случившемся в полицию, – сказал он, – но мне хотелось бы сначала расспросить его, чтобы окончательно выяснить дело.
– Все это крайне таинственно, – произнес Холл Пайкрофт, почесывая затылок. – Для чего я понадобился им, и зачем они вызвали меня сюда?
– Да ну? А мне так все совершенно ясно, – ответил Холмс с оттенком нетерпения в голосе. – Одного только я не могу понять: что заставило его решиться на самоубийство?
– Значит, все остальное вам ясно?
– Насколько правильно я могу судить, да. А вы что скажете, Ватсон?
Я пожал плечами.
– Я должен сознаться, что ровно ничего не понимаю, – сказал я.
– О! Если вы подумаете немножко, то сразу придете к заключению, что дело велось к одному концу.
– А именно?
– Все сводится к двум точкам. Первая, это заставить Пайкрофта дать письменное согласие, что он желает поступить на место в эту несуществующую компанию. Разве вы не понимаете, для какой цели им понадобилось это?
– Говорю откровенно, не понимаю, – сознался я.
– Да ведь это же так просто и ясно. При заключении подобных условий обыкновенно не прибегают к бумаге, и все дело кончается устной сделкой, так что здесь мы видим исключение, хотя не знаем причины его. Следовательно, мой молодой друг, им понадобился образчик вашего почерка, в этом и заключается вся штука.
– Но зачем же?
– Зачем? Совершенно верно: зачем? Когда мы на этот вопрос ответим, то наша маленькая задача будет решена. Зачем? Кому-то понадобилось научиться подделывать ваш почерк, и вот он таким образом добыл образчик вашего письма. А теперь обратимся ко второму пункту, и вы увидите, что он разрешает некоторым образом и первый. Вы ведь не забыли, что Пиннер не хотел, чтобы вы отказались от предложенного вам места. Ему нужно было оставить управляющего этой известной фирмой в уверенности, что в понедельник к нему на службу поступит новый конторщик, мистер Холл Пайкрофт.
– Боже мой! – воскликнул наш клиент, – каким же я оказался глупцом!
– Вы сейчас поймете, для чего им понадобился ваш почерк. Предположите, что на ваше место поступает служащий, почерк которого совершенно не похож на тот, которым было написано ваше письмо с просьбой о месте. И проделка была бы тотчас же открыта. А так он, не торопясь, спокойно успел изучить ваш почерк, сам оставаясь в полной безопасности, потому что, как я полагаю, никто из служащих вас там не видел?
– Ни единая душа, – простонал Холл Пайкрофт.
– Очень хорошо. Ну-с, затем ясно, что им было крайне необходимо держать вас в заблуждении и не дать вам возможности случайно встретиться с кем-нибудь, кто мог бы вам сказать, что у Моусона служит ваш двойник. Вот вам и выдали хороший аванс и отправили сюда, позаботившись дать и работу, которая помешала бы вам вернуться в Лондон и испортить им их игру. Все это в достаточной мере ясно.