Сначала я был инвалидом Отечественной войны, потом непечатающимся поэтом. Очень разные положения.
Рубеж: осень 1948 года, когда путем полного напряжения сил я за месяц сочинил четыре строки, рифмованные. Где они теперь?
Потом за долгие недели — первое с осени 1945 года нескладное стихотворение „Солдаты шли“[238]. Стихи столкнули меня с дивана.
Я ступал на поэтическую сцену, как моряк, вернувшийся из восьмилетнего плавания, что и говорить, земля ходила у меня под ногами»[239].
Из довоенных стихотворений в печать попали два широко известных стихотворения — «Инвалиды» и «Генерал Миаха, наблюдающий переход испанскими войсками французской границы»[240]. Самых первых своих стихов, написанных в Харькове еще в школьные годы, Борис стеснялся (я имею в виду стихи, вызванные пробуждающимся чувством к девушке), читал их неохотно и очень ограниченному кругу самых близких друзей. Стихи не сохранились. Убежден, что в их исчезновении повинен сам автор. Помню несколько отдельных строф из этих стихотворений, но, уважая давнее решение Слуцкого, я их не привожу.
Такая же судьба постигла и первые гражданские стихи, ходившие по рукам харьковской студенческой молодежи. Эти стихи, написанные во второй половине 30-х годов, Борис охотно читал. Запомнились строки одного из наиболее распространенных в те годы стихотворений:
Борис Слуцкий почти не датировал своих стихотворений. Поэтому не могло быть и речи о публикации стихов в хронологическом порядке. Была избрана последовательность, которую предпочел сам автор в своих прижизненных изданиях.
При подготовке книги к публикации неоценимую помощь мне оказал Н. Л. Елисеев, которому выражаю сердечную признательность.
Петр Горелик
Форзац
