К востоку от реки Пимо вошел в песчано-каменистую пустыню. Шел 200 с лишним ли, прибыл в город Нижан [54], имеющий в окружности 3-4 ли и расположенный посреди большого болота. Болотистые земли очень сырые, по ним трудно переправляться, и они густо заросли камышами. Нет иной дороги, кроме прохода в город, по которому трудно передвигаться. Потому путники не могут миновать этого города. Здесь же стоит застава, охраняющая восточную границу [страны] Кустаны.
Следуя отсюда на восток, вошел в Большую [Пустыню] Текучих Песков [55]. Пески настолько сыпучие, что перемещаются по ветру в разные стороны. Здесь не остается следов от прошедших людей, и оттого многие теряют дорогу, уклоняясь далеко в сторону, и не могут найти ничего, что указало бы путь. Потому, встречая оставшиеся здесь кости, путники считают их за указательные знаки. Тут нет воды и травы, и часто бывает жаркий ветер. Когда поднимается такой ветер, люди и животные приходят в замешательство и оттого становятся больны. Временами слышится пение и свист, или же слышится жалобный плач; тогда зрение и слух [путников] расстраиваются, и они не знают направления. Оттого так часто здесь погибают. Все это - происки злых духов.
Шел около 400 ли, прибыл в прежнее государство Духоло [56]. Страна давно опустела, все города заброшены. Отсюда шел на восток около 100 ли, прибыл в прежнее государство Чжэмотона, которое [ныне] является областью Немо [57]. Стены города высокие и мощные, но жизнь людей здесь прекратилась. Отсюда прошел на северо-восток около 1000 ли, прибыл в прежнее государство Нафобо, которое [ныне] является областью Лоулань [58].
[Итак, здесь] представлены горы и долины, собраны сведения о почвах окраинных земель и для разных стран ясно определены нравы, которые бывают суровые или мягкие в зависимости от воздействия стихий воды и земли. Деятельность или бездеятельность [в нравах людей] непостоянны, их устремления несхожи; это поистине трудно исчерпывающе изучить и невозможно рассказать до конца. Однако путешествие в этом несовершенном труде в общих чертах описано; здесь изложено все, что было увидено и услышано, дабы осталась память о том, что достойно стремления.
[59] Воистину, когда приходит солнце, все купается в его милостях; там, куда достигло его воздействие, все взирают с благоговением на его добродетель, и весь мир объединяется под сенью Поднебесной. И так ли одинок посланник, что отправился в путь по почтовой дороге длиной во многие тысячи ли?
Словарь растений
Амалака (amalaka, аньмэйло ***, амолоцзя ***) - вид миробалана (Emblica officinalis, Phyllanthus emblica).
Амла (amla, аньмило ***) - тамаринд
Амра (antra, амоло ***) - манго
Ашока (asoka, ую ***) - Jonesia asoka, дерево с крупными гроздьями красных цветов
Бакула (bakula) - дерево
Бодхи (пути шу ***) - дерево, под которым, согласно преданию, произошло «просветление», «пробуждение» (bodhi, пути ***) Шакьямуни, который таким образом стал Буддой (buddha - «просветленный», «пробужденный»). Почитаемое дерево относится к виду Ficus religiosa (инд. название ашваттха); см. Указатель терминов, встречающихся в тексте перевода
Бхадра (bhadra, бадало ***) - возможны самые разные растения
Груша (танли ***) - груша березолистная
Джамбу (jambи, шаньбу ***) - дерево Eugenia jambolana, вид яблони
Канака (kanaka, цзеницзя ***) - У Мониер-Вильямса приводится целый список растений, которые могли так называться (Mesua ferrea, Michelia champaka, Butea frondosa, Bauhinea variegata, Cassia sophora, a kind of bdellium, a kind of sandal-wood [Monier-Williams 1997: 248])
Kanummxa (kapittha, изебита ***) - дерево Feronia elephantum, дикая яблоня
Карпура (karpura, цзебуло ***) - камфорное дерево Cinnamomum camphora
Каша (kasa, изяшэ цао ***) - вид травы Saccharum spontaneum
Мадхука (madhuka, модуцзя ***) - дерево Madhuka logifolia, солодка
Моча (moca? маочжэ ***) - возможны разные растения, в т.ч. банан
54
55
56
57
...
58
...
59
Здесь начинается заключительный текст, который отличается стилистически и, по-видимому, был добавлен другим автором. Уоттерс считает весь этот пассаж интерполяцией, но, как нам представляется, предыдущие строки совершенно соответствуют стилю Сюань-цзана по структуре фразы и содержанию; кроме того, у него тоже должно было быть заключительное слово. Несколько странный перевод этого отрезка текста предложен у Била [Beal 1884-1886: II, 500], отличный от перевода Уоттерса [Watters 1904-1905: II, 305], совершенно адекватного. Однако в своем переводе мы пытались не вводить в текст 1-е лицо («я»), как это делает Уоттерс, а оставить отстраненную позицию автора, произносящего сентенции обобщающего характера.