За два часа дошел до горы по узкой тропинке. В воздухе появился запах паленого да и деревья то тут то там встречались обожженные- розовый ящер баловался, не иначе. Антон ступал тихо, бесшумно, не вступал в разговоры с мотыльком. Тропа резко взяла вверх и пролегала уже среди предгорий и скалистой местности. Пройдя так еще час, тропинка сделалась горной тропой и вела серпантином к вершине горы. К запаху тления добавился запах серы. Антон заметил, что солнце сколько бы он не шел всегда оставалось в одном положении на небосводе- в зените. Время как будто бы замерло.
Через триста метров камни на тропе стали походить на оплавленные лепешки-столь сильным пламенем их обдало. Антону, новоиспеченному рыцарю стало от этого не по себе. Сверху донеслась отрывистая резкая речь. «Посмешище», «клоун», «недотепа»,- долетали слова до застывшего Антона. Слышалось бульканье воды. Он все же сделал над собой усилие, и тихо ступая, почти вплотную приблизился к широкой пещере, откуда неслись эти насмешки. Краем глаза заглянул внутрь: посреди пещеры на огромной кровати с пуховой периной лежала дракониха, такого же розового цвета и курила кальян. Дракон, который чуть не испепелил Антона с метлой в когтистых руках мел пол пещеры и вид его был понурый.
- Когда-то моя мама говорила, что если я выйду за тебя замуж, то это будет самым глупым поступком в моей жизни!- сказала дракониха и затянулась кальянным паром.- Но я почему то ей не поверила, а она видела тебя, идиота насквозь, что ты тряпка! Непутевый омега-самец! Жалкий хвост драконьей стаи, вырожденец и дети от тебя будут омегами, в школе их все чмырить будут и звать лошками. Поэтому можешь даже не приближаться ко мне. Это белобрысую Землю ты смог запугать так что она бедная в озере по уши сидит, мне то лапшу не вешай, что ты мужчина, ты весь в своего отца.
- Не надо так! - из глаз, похожих на блюдца брызнули слезы,- я не похож на отца! Не говори мне так!
- Еще как похож! Он пропил все что можно и устроился в придворные драконы к королю Якубу, а его сын имел привычку мочиться твоему отцу в пасть, пытаясь потушить огонь данный самим отцом-творцом, ты такой же идиот и также попадешь в каббалу, хоть к королю, хоть к жиду-лавочнику и меня утянешь в нищету, скотина, вонючая.
- Я не скотина! Не называй меня так!
- Как говорил дракон Асгарохт, вот бы мне его в мужья, он говорил, что ты тюфяк!
- Неправда! Ты врешь!
- Ахахаха! Ничтожество! Ты даже детей сделать не можешь без совета своей мамочки. Как она тебя там учила? Потрогай здесь-ка, потяни на себя и укуси там. Ахахаха! Семейка идиотов! А ты маминькин сынок, которого ждет жид-лавочник и король-алкоголик для потехи. Мети пол лучше, и водой брызгай, идиота кусок.
- Ладно,- при этом дракон взял ведро с водой и начал поливать пыльный пол пещеры,- только не называй меня маминькиным сынком, так ребята меня всегда дразнили.
- Иначе что? Ты станешь альфа-самцом и перестанешь сосать мою грудь по ночам? Ничтожество. Единственное что у тебя есть стоящее это твой длинный язык, кстати не забудь натереть его о камни прежде чем будешь лезть ко мне в постель.
- Ладно.
Антону стало безобразно это зрелище морального унижения, даже по-человечески немного жаль розового ящера, потерявшего всякое мужское достоинство. Он отошел от пещеры и в задумчивости побрел вниз по тропе. Спуск был легким и быстрым, меч Антон положил на плечо и на лице его заиграла улыбка.
Вышел на луг, на котором рос мягкий игривый ковыль и смяв его ногой в бок, завалился наземь уставший, но имеющий кое-какие соображения на все это мероприятие. Солнце не двигалось и нещадно жгло сквозь металлическую кольчугу и латы на ногах. Антон приподнялся на локте и рассматривал свое отображение в тяжелом мече. Голубые ясные глаза горели огнем озорства и насмешки, зрачки были расширены до предела, это из-за грибов. В мече мелькнула точка.
Антон поднял взор и увидел нарезающего в небе круги розового дракона. Чудовище заметило лежащего рыцаря и направилось в пике прямо к нему, попутно выпуская языки пламени из пасти. Антон невозмутимо, бесстрашно встал с примятой травы и оперевшись о меч стойко ждал встречи с врагом.
Розовый монстр приближался и ехидно смеялся, думая заставить вновь побегать Антона, но тот почему то стоял не шелохнувшись. Дракон опешил. Нарезал над ним круг и, рассекая крыльями воздух, приземлился прямо у его ног. Медленно, почти игриво, открыл огромную пасть, внутри загорелось красное пламя, вот-вот чудовище мощным дыханием испепелит отважного воина, но до его драконьих ушей-дырочек донеслось:
- Как говорил дракон Асгарохт-ты тюфяк и маминькин сынок.
Розовый ящер от удивления закашлялся и пламя в его пасти тут же потухло. Из глаз от обиды брызнули крупные слезы . Антон, невозмутимо продолжал:
- Ты кончишь как твой папа-алкаш и королевский сынок будет мочиться тебе в пасть, чтобы потушить пламя!
- Ты!- заскулил дракон,- ты так не говори! Замолчи!
- Ты способен лишь сосать грудь, потому что ты маминькин сынок!
- Прекрати, пожалуйста! Прекрати так говорить.
- Ты все же тюфяк!
- Я нет,- из глаз похожих на большие блюдца катились огромные слезы, капающие на ковыль,- я дракон, не говори так.
- Зачем Землю в болото загнал?
- Потому что я мужик и я так хочу...
-Ты трусливый тюфяк, вот ты кто.
- Ну нет!
- Маминькин сынок.
Дракон разрыдался и закрыл глаза, чтобы не видеть своего угнетателя. Антон подошел вплотную к рыдающему монстру и с размаху вонзил в его голову меч. Дракон открыл глаз, дернулся, подпрыгнул и выпустил наружу свой длинный гладкий язык, с которого потекла синяя драконья кровь. Антон, гордый собой сел на тушу и провел по своей густой длинной бороде, в момент появившейся на его лице, до этого гладковыбритом.
-Поздравляю!- сказал мотылек,- ты справился! Нашел слабое место и точечно ударил, обезвредил и смотри: солнце начало садиться, жизнь продолжается.
Из леса, сминая траву, вышла прекрасная дева от которой шло сияние. Мать-Земля очаровывала своими божественными формами и заставляла сердце усиленно стучать, вырываться из груди. Антон встал с мертвого дракона и встретился глазами с прекрасной богиней. Внутри было чудесное чувство бесконечной любви и торжества света над тьмой. Мать-Земля подошла к освободителю, провела ладонью по его густой бороде и поцеловала его в губы крепко и одновременно нежно.
VI
-Антоша, Антоша! - голос, полный тревоги принадлежал Никитичне,- Антон, что ты делаешь, нельзя скотину так трогать.
Антон открыл глаза и сразу сплюнул на землю. Отпрянул назад и упал на солому.
- Опять гулял среди ночи, слышу корова мычит, захожу, а тут ты целуешь мою Зорьку, что понравилась тебе моя корова?
- Да? Я ..что-то...Что-то приснилось мне видимо.
- Она у меня хорошая, хорошая Зорька, ладно, иди к себе, больше по ночам по сараям не лазь, ладно?
- Хорошо. Я пойду
- Вообще б домой бы уже ехал, эта машинка тебя сгубит.
- Думаю скоро поеду домой. Спокойной ночи.
- Спокойной. К корове моей больше не ходи.
Проснулся на заре, кое-где кукарекали петухи в хозяйствах, женщины выводили коров на выпас в общее стадо. Антон лежал на спине и вспоминал последний трип и битву с драконом. Каждый опыт есть положительный опыт, который всяко пригодится в жизни и может быть как-то реализован. Тем более синоптические связи его головного мозга перестроились и теперь живут с новым знанием, экспириенсом. По потолку полз паук и всем своим видом он напоминал Антону загадочного и неприступного митрополита Уркина, делающего темные дела с косовской мафией, плетя паутину лжи и подлости, набивая себе карманы золотом. Это системная проблема всей Эльбруссии рассуждал про себя Антон, но выплеснуть эту желчь, гнойник в поселке Заря, можно раздобыв материал Лазебного, сделать доброе дело для покойного и укрыться в городе, заниматься ремеслом и больше не лезть в политику и во все что с ней связано. Так и быть. Встал с постели и начал медленно надевать штаны. Одевшись, поднялся на мансарду и поприветствовал Василия.