Поведение Патрика насторожило Брента ещё на уроке математики. В противостоянии ученика и учителя виделось нечто большее, чем просто спор на обыденную тему. Судя по всему, между ними назревал конфликт, и каковы будут итоги этого конфликта - известно одному Богу. Все может разрешиться небольшим спором, а может перерасти в кровопролитную войну с непредсказуемым финалом.
- Мне нужно проветрить голову, - произнес Локруа медленно. - Слишком много дурацких мыслей в последнее время в нее лезет.
Дверь захлопнулась за его спиной. Миранда задумчиво прикусила кончик карандаша, который всё это время сжимала в руках.
- Что он задумал? - пробормотала.
- Мне кажется, или сейчас будет что-то такое, от чего вздрогнет вся школа? - произнес Брент, особо ни к кому не обращаясь, но надеясь, что Миранда поддержит разговор.
- Мне тоже кажется, что так просто всё не разрешится, - поддакнула Блейк.
- Локруа ревнует.
- Но у него нет повода...
- Ты считаешь?
- Считаю. Алексия ведет себя вполне целомудренно.
- Алексия - да. А мистер Кингстон? Он держит себя в руках?
- Ты считаешь, он способен на что-либо?
- Я в этом уверен. Видела, что было на его уроке? Локруа чуть прямо там на него с кулаками не набросился.
- И что ты предлагаешь?
- Ничего.
- Ты не хочешь ему помочь?
- Хочу, но едва ли могу.
- Почему?
- Пойми, Миранда, благими намерениями вымощена дорога в ад. Мы хотим помочь, но не знаем, как. Любое наше действие может спровоцировать ещё большую катастрофу. Так что не стоит лезть туда, куда не просят. Что-то мне подсказывает, что в этой ситуации мы многого не знаем, потому можем угодить нечаянно под горячую руку и наломать столько дров, что на три сарая хватит.
- Предлагаешь сидеть и бездействовать?
- До тех пор, пока у нас не попросят помощи - да.
- Они не попросят.
- Думаешь?
- Они оба слишком гордые, чтобы просит о чём-то. К тому же, оба привыкли самостоятельно разбираться со своими проблемами.
Надо сказать, Брент в своих характеристиках не ошибался. Его предположения были правдивы на все сто процентов. Алексия и Патрик хотели разобраться со своими проблемами вместе, но без вмешательства посторонних.
Локруа вообще не хотел придавать огласке все, что произошло в их жизни в отсутствии друзей. Это слишком личное, интимное. Никого, кроме них не касающееся. Конечно, есть такой тип мужчин, что хуже девушек - только и могут, что чесать языками, обсуждая свои проблемы в кругу друзей, но с места не сдвинутся для того, чтобы что-то в судьбе изменить. Они лишь ноют и жалуются. Постоянно сетуют на судьбу, обвиняют окружающих в своих неудачах, а сделать шаг вперёд не могут. Да, на самом деле, и не хотят. Их устраивает такое положение вещей, им нравится играть роль жертвы. Потому что жертва для них - это не роль. Это стиль жизни. Маска, со временем сросшаяся с лицом так крепко, что одним движением уже не снять.
Но себя Патрик к такому типу людей не относил. Он считал себя бойцом, способным ломать обстоятельства, подстраивать их под себя, а не действовать так, как хочется окружающим, в ущерб себе. Частично в этом он видел заслугу Алексии. Она та, кто пробудил в нем жажду жизни. Вновь зажег в нём искру, заново научил мечтать. И теперь просто так отдать её кому-то другому - это просто бред. Бред, которому он не позволит стать реальностью. Пусть даже его соперником станет взрослый, опытный мужчина... Его это противостояние не заставит опустить руки. Оно лишь сильнее подстегнёт желание бороться и побеждать. Кто там говорил, что главное - не победа, а участие? Он жестоко ошибался. Вступать в игру, не желая победы, глупо.
Локруа не из тех, кто играет лишь ради участия. Они хотят побеждать. И они побеждают. Так учила его с детства мать, так учил отец. А он стал достойным учеником и продолжателем семейного дела.
Патрик сбежал вниз по лестнице, прошел по коридору и толкнул дверь в кабинет математики, откуда ушёл недавно. Кингстон сидел за столом, как всегда, невозмутимый. На его лице не отражалось никаких эмоций. Как бездушная кукла. Собранный и совершенно спокойный. Мужчина просматривал тесты, которые раздавал на уроке.
Ученик окинул его презрительным взглядом. Надо же, как обманчива внешность! По виду обыкновенный плюшевый мишка. Типичный представитель поколения средних лет. Нет, конечно, внешне он лучше многих своих сверстников, но и ничего особо примечательного. Классическая стрижка, классическая одежда, очки в той же классической оправе, сползшие на кончик носа. И как можно было в этом человеке увидеть рокового соблазнителя? Да ещё и влюбиться в него? Хотя, к чему вопросы? Ответ всегда один. Любовь слепа. И редко с ней случается чудо прозрения.
Радовало то, что Алексия всё-таки вырвалась из рук Томаса. Не радовало лишь то, в каком состоянии она была. Патрик чувствовал Алексию на расстоянии, и способен был без лишних вопросов определить, как она себя чувствует. Сейчас Хейворт явно была не в лучшем состоянии. Локруа вновь подумал о том, что нужно было наплевать на просьбы Алексии и не оставлять её наедине с Томасом. Тогда всё могло быть иначе... Сейчас же время назад не отмотать.
Кингстон, поняв, что в его одиночество бесцеремонно вмешался посторонний, повернулся к двери, снял очки, устало протер переносицу и произнес с улыбкой:
- Почему я не удивлен твоему визиту, Локруа?
- И почему? - несколько наглым тоном откликнулся Патрик, сокращая расстояние.
Он отбросил сумку на стол, и сам приземлился на парту, стоявшую прямо напротив учителя. При этом ещё совершенно бесцеремонно закинул ноги на край учительского стола. Патрик в своём поступке не видел ничего особенного. Да, он будет вести себя нагло с этим человеком, потому как Кингстон лучшего отношения не заслужил.
- Туфли чистые? - поинтересовался Томас миролюбиво.
- Чище, чем мысли и поступки некоторых, - отозвался Локруа.
- Некоторых?
В голосе Кингстона проскальзывало недоумение. По актерскому мастерству ему без промедления можно было ставить отлично. В лице Томаса Кингстона мировой кинематограф потерял гениального актера, способного с блеском исполнить любую роль, будь то заботливый герой-любовник или же абсолютно беспринципный герой.
- Ваши.
- Мои поступки, значит, - протянул мужчина.
- Именно, - кивнул Локруа.
- И что с ними не так?
- У вас и хочу спросить.
- А именно?
- Именно? - Патрик изогнул губы в ехидной ухмылке. Спрыгнув со стола, он подошел близко-близко к столу Кингстона, нагнулся, ухватил учителя за галстук и прошипел по-змеиному. - Какого хрена вы лезете к Алексии? Рождество... Сегодняшний день... И она снова в слезах. Оставьте её в покое, или я вас с лица земли сотру.
-Ты?
- Я.
- Мне казалось, маленькие детки не способны на решительные поступки.
- Если по вашим меркам я - маленький ребенок, то, получается, Алексия тоже. Какие следует сделать выводы? К маленьким детям приставать нельзя, иначе начнутся проблемы с законом. Вы этого не знали, мистер Кингстон?
Патрик всё же соизволил выпустить вещь учителя из рук. Слишком высок был соблазн затянуть узел потуже и ненароком придушить мерзкого собеседника.
- Знал.
- И?
- И ничего. Доказательств у вас всё равно нет. А словам никто не поверит. Ведь известно, что Алексия относилась ко мне не слишком хорошо. Быть может, она меня оклеветала специально, чтобы поссорить с матерью.
- Разумеется, - проникновенным голосом произнес Патрик. - Естественно, так всё и было. Кто бы сомневался, только не я. И синяки на теле она сама себе поставила, и платье сама рвала. И сегодня просто так заплакала, из-за того, что настроение вдруг испортилось. Настораживает лишь то, что она заплакала после разговора с вами.
- Стыдно стало за свой поступок?
- Неужели? И что за поступок?
- Предположим, она сама ко мне приставала? Сама повисла у меня на шее, и это я ей отказал. Она обиделась и решила отомстить столь примитивным способом. Взяла и обвинила меня в домогательствах.
Локруа засмеялся.
- Чушь.