НОЧНОЙ ЗВОНОК
Уснуть? Ага, как бы ни так… Уложив новоиспеченную соседку в свободной комнате (да здравствует трешка!), сама я уже черт знает сколько времени ворочаюсь в постели, ерзая и комкая простыни. Голова гудит от переизбытка информации и… страха. Страха даже не столько за свою шкуру, сколько перед неизвестностью.
Заигравшее новыми красками и от того до чертиков пугающее письмо мнется под подушкой, а из-под матраса на расстоянии вытянутой руки торчит рукоятка катара — на всякий случай. Вопросов куча, ответов… ни одного.
Чуть не подскакиваю от завопившего на всю квартиру телефонного звонка. Пора менять рингтон: завывания бас-гитары когда-нибудь сделают меня заикой. С недовольством приоткрываю один глаз. Шесть утра, и какому это дятлу не спится в такую рань? Неизвестный номер. Недовольно жму зеленую кнопку.
— Слушаю, но вы, конечно, конченный засранец. В такое время нормальные люди еще спят.
— В самом деле? — раздается колючий голос в трубке. — Я бы принес извинения, но у нас есть более важная проблема — ты кое-что позаимствовала у меня без спроса.
О, знакомые оттенки недовольства! Заинтересованно приподнимаюсь.
— И вам доброго утра, Станислав Николаевич.
— Ты понимаешь, что сделала? Да я тебя по судам затаскаю… Ты хоть представление имеешь, что это за машина и сколько она стоит?
— Примерно представляю, — устало потягиваюсь я, неторопливо подходя к распахнутому окну и раздвигая шторы. Сажусь на широкий подоконник, блаженно вытянув ноги, и выстреливаю из пачки сигарету.
На том конце провода, кажется, происходит перезагрузка.
— И… это все, что ты можешь сказать?
— Наверное, — с наслаждением закуриваю, глядя на легкие от ветра волны Мойки. Безмолвное утро, пустые улицы, редкие машины. Никаких тебе завываний: “Уважаемые гости и жители столицы. Предлагаем посетить речную экскурсию…” Город только оживает, люблю такие моменты.
— Если это речь для суда, то боюсь — у нас проблемы.
— Суда? На каком основании?
— Ты угнала машину.
— Позаимствовала. Позаимствовала, а не угнала.
— Позаимс… и как это понимать? — интересно, Станислав Николаевич сейчас брызжет ядовитой слюной на свой дорогущий айфон или чисто прожигает все взбешенным взглядом?
— Я ведь обещала, что вы позвоните, ах… простите, мы же уже на ты. Позвонишь. Вот ты и позвонил. А теперь давай обсудим дела поважнее: что там насчет взаимовыгодного сотрудничества?
— Ты ненормальная, — выдохнули в трубку.
Не сдерживаю улыбку и делаю очередную затяжку.
— Да, мне уже говорили что-то похожее. Ну так что? Готова обменяться: возвращаю машину в целости и сохранности, а ты предоставляешь мне досье на своих сотрудников. Как там было сказано накануне? Тихо и без свидетелей.
— И что должно остановить меня просто написать заявление и покончить со всем?
— Репутация. Ты же ею так кичишься, — этот тип начинает меня порядком раздражать. — Ты же не хочешь запачкать громкое имя столь нелепой авантюрой? У известного бизнесмена украдена дорогущая груда металлолома, но что еще интересней... среди его свиты снуют ушлые бурундучки, любящие положить чужое не в свой карман. Какой скандал!
Молчание… долгое молчание. Я даже успеваю немного начать переживать. Еще сейчас как пошлет меня, а на этот расклад запасных идей у меня как бы и нет.
— Ты ведь не отстанешь, верно?
— Ни за что, — расплываюсь в широкой улыбке, которую мой собеседник, к сожалению, увидеть не может.
— В полдень, в офисе. Получишь ты свои треклятые бумажки. И верни машину.
Протяжные гудки на том конце оповестили, что разговор закончен. Отлично, с этим разобрались. Хотя у Станислава Николаевича и выбора особого не было. Сколько бы он не хорохорился, вскройся ненужные детали, замять щепетильную тему ему бы уже не удалось.
Журналисты — пронырливые типы, а обворованный коллекционер долго молчать не будет, хоть я и убедила его попридержать лошадей. Если просочится хоть грамм информации, за дело возьмутся доблестные органы правопорядка и не видать мне гонорара. Так что времени не так много.
Докуриваю и тушу сигарету о пепельницу, попутно зевая от бессонной ночи. Ну здравствуй, новое утро.
ОФИС
Серебристый Астон Мартин останавливается возле кирпично-бордового пятиэтажного здания с высокими полукруглыми окнами. Выключаю громыхающую музыку, снимаю балетки, переодеваюсь в туфли, прячу все в кожаную сумку, из которой едва заметно торчит рукоятка катара, и выхожу из машины.
Легкий кивок охраннику на входе, двери лифта, пятый этаж. Огромное зеркало взамен стенки кабины. Поправляю падающие на плечи волосы и одергиваю короткую юбку черного приталенного платья. Писк. Приехали. С лицом хозяйки жизни, стучу каблуками по коричнево-белой напольной плитке.