Я отключился, казалось, на пару секунд, а когда снова открыл глаза, все было кончено. Драконы улетали на север: туда, где на самом горизонте темнела горная гряда. В поселке полыхали пожары, беспорядочно суетились люди…
Мальчишка? Нет, я не хотел знать, что с ним случилось…
Скрип снега под тяжелыми шагами; напротив меня остановился Доро. Протянул руку, помог подняться.
– Только г’рох полезет на охотящегося дракона! – припечатал он.
– Там был ребенок, – попытался я оправдаться.
Доро неопределенно пожал плечами.
– Идем в трактир, нечего мерзнуть, – сказал он.
– А-а… – Я посмотрел в сторону пожарища.
– Без нас справятся. – Доро подтолкнул меня в нужном направлении.
Мы устроились за столиком в углу, и уже знакомый разносчик быстренько соорудил нам обильный ужин.
– По какому случаю пир? – поинтересовался я.
– По поводу твоего второго дня рождения. Ты хоть соображаешь, что чуть не погиб?
– Да? – Я снова почувствовал глухое раздражение. – Очень жаль!
– Ешь давай! – буркнул Доро. – Потом сожалеть будешь.
Я послушался и с удивлением обнаружил, что проголодался.
– Ты ведь из этих… – через какое-то время проговорил мой сотрапезник.
– Из каких? – напрягся я.
– Ну, такой же, как твой дружок Регги, – пояснил он. – Из того странного места, что называют Паутиной.
Я чуть не подавился от неожиданности.
Паутина, изнанка реальности, кратчайший путь между мирами, чудесное творение Великого Мастера… Место, доступное далеко не многим, и распространяться о нем не принято. Тогда откуда это известно сему аборигену? Или же он не тот, кем кажется? Нет, «паука» я бы почувствовал. Как говорят, рыбак рыбака…
Я отложил надкушенный кусок окорока, внимательно посмотрел на нового знакомца.
– Откуда ты знаешь о Паутине? – спросил я.
– Я много чего знаю, – пояснил Доро, – а Регги, когда напивается, бывает болтлив.
Я кивнул. Вполне приемлемое объяснение. Однако от скользкой темы надо было уходить, и я перевел разговор на недавние события.
– У вас здесь всегда так весело? – спросил я у Доро.
– Весело? – переспросил он.
– Ну, драконы, пожары…
– Только зимой. Летом эти твари уходят во владения Твелли.
Я не стал уточнять, кто такой Твелли, только покивал. А Доро продолжил:
– Снежные драконы – проклятие моего народа. Давным-давно один из первых правителей Халлидарра сильно прогневил Ледяное божество, и в наказание Твелли наслал на нас эту страшную напасть. Уже много веков подряд они приходят с первым снегом и остаются до весны, разоряя жилища и поедая людей!
– И все их терпят и принимают как данность, – ввернул я.
– Это ты зря, чужак! – грохнул Доро кулаком по столу; миски с варевом подскочили, а из-под кулака по столешнице зазмеилась трещина. И это при том, что столы здесь не деревянные, а из сланцевых плит. Пожалуй, в нелепом прозвище Великолепный что-то есть… – Мы умеем сражаться с драконами! Проблема в том, что эти – простые охотники. Чтобы избавиться от проклятия Твелли, нужно убить их предводителя, а это невозможно.
– Почему?
– Он живет в северных горах и никогда не участвует в налетах… – Доро на секунду замолчал, словно раздумывая, стоит ли продолжать. – Много смельчаков ушло в горы. Ни один не вернулся.
Повисла тишина. Я призадумался, глядя в опустевшую тарелку. Некстати вспомнилось высказывание, что из десяти охотников на драконов выживает лишь один – тот, который на охоту не ходил. Ну что на самом деле можно противопоставить многотонному летучему крокодилу, закованному в броню?
Сразиться ли мне с драконом? Перспектива щекотала нервы и пробуждала к жизни азарт битвы. Убить дракона? Может, я и придурок, но даже мне хватает ума понять, насколько самоубийственна для меня эта затея. Вот только жить мне незачем, а лучшего способа покончить со всем и не придумаешь.
Я улыбнулся своим мыслям. Да! Именно так.
– Слушай, парень! Как там тебя? – тут же среагировал Доро.
– Артур.
– Артур… Хочешь совет?
Я не хотел, только вряд ли сей тип станет слушать мои возражения.
– Ну?
– Возвращался бы ты туда, откуда пришел! Наши проблемы тебя не касаются!
– Я сам решаю, что меня касается, а что – нет! – отрезал я, поднимаясь из-за стола.
Доро придержал меня за рукав:
– Идиот! Ты погибнешь!
Я отбросил его руку и пошел на выход. Теперь я точно знал, что буду делать.