Максим в ответ ничего не ответил. Он медленно, в темноте, но с большим успехом сгорал от стыда. Ему в этот момент даже показалось, что он слышит, как на пол…, да и заодно на Эллочку тоже, падает его собственный пепел…
Элла больше ничего уже не говорила. Она, от ненужных слов перешла к делу… Она сейчас была не дипломантка, а конкретная практикантка. Благо сексуальный опыт, в отличие от нашего Максима, был у неё в наличии… Она взяла в руки «друга…» и сразу, без каких-либо раздумий, а тем более затруднений, направила его туда…, куда собственно и было нужно… Угол атаки она не искала. Элла его хорошо знала. Изучила во время перерывов, между учёбой в техникуме и «учёбой…» в общаге, со всех сторон и во всех ракурсах…!
Максим, когда впервые попал в это самое таинственное, загадочное и очень влекущее к себе местечко…, почти мгновенно понял…, что это есть, самое лучшее, самое сладкое и не заменимое ничем, и никогда место.
Самое вкусное, из всех ему известных мест на земле. — «Вот где надо бороться, и вовсе не за какую-то лимитную, временную прописку, а только за постоянную и вечную!» — подумал, вдруг сразу поумневший Максим — «И именно здесь, а ни в каких-то там, задрипанных и обшарпанных «хрущёвках…».»
Во время своего первого обучения, и особенно в его начале, думая и действуя не в унисон с сексуально-развлекательными мыслями Эллочки и её неудержимо-бурной фантазией…, Максим нередко нарушал ещё ему незнакомую, своеобразную ритмичность их совместного движения, и поневоле покидал этот сладкий объект. Элла молча, без слов…, но при этом, почему-то очень быстро, почти лихорадочно, хватала «дружка» своей нежной, твёрдой и проворной ручкой, и водворяла его обратно, на исходную позицию для продолжения забега…, словно скакового коня после скачки…, в своё родное и любимое стойло…
Учёба продолжалась всю ночь напролёт, без каких-либо продолжительных перерывов на отдых. Максим от природы был очень способный ученик. Из всего этого первого ночного обучения искусству любви, проходившего под чутким и очень заинтересованным руководством Эллочки Гривцовой, наш Максим понял многое. И самое главное, что он уяснил для себя из всего этого, это то, что в этой жизни занятие любовью, является, скорее всего, самым важным, нужным и самым приятным занятием из всех существующих на земле. С ним сравниться ничто не может. И это было абсолютно точно! По крайней мере, в тот момент, и в то время, Максим, в это искренне и «непокобелимо…» верил.
И поэтому, большую часть своей жизни Максим был верен себе, и старался никогда не упускать любого случая, шанса, который позволял ему заниматься этим познавательным и интереснейшим делом. А именно, — этой самой прекраснейшей любовью, с любой, пусть даже случайно попавшейся ему, очередной женщиной, на его жизненном пути.
И только годы, оставшиеся у него за спиной, позволят и помогут понять Максиму, что заниматься так называемой «любовью…» и любить, это далеко совсем, не одно и то же. Отнюдь…!
Но это понимание придёт к Максиму потом. Придёт позже. И, придёт оно, к сожалению, с большим для него опозданием…
А сейчас, в настоящее время, Максим очень целеустремлённо и довольно настойчиво, продолжал заниматься поиском очередного объекта любви, в виде красивых, а иногда не очень красивых девушек…, и как по данному щекотливому вопросу говорят большие «специалисты» типа поручика Ржевского: — «За неимением коней в шампанском, можно и кошку пивом облить»…, — для своих любовных утех и развлечений.
Эллочку Гривцову, свою первую учительницу в любовном деле, Максим с благодарностью, будет помнить всю свою жизнь, как и впрочем, так же, будет помнить и свою первую, молоденькую учительницу по русскому языку и литературе…
ГЛАВА — 4
«ПРОШЛОГО уже НЕТ…, БУДУЩЕГО ещё НЕТ… ЕСТЬ Только НАСТОЯЩЕЕ…, но Человек подобен Слепцу…, Он Его Не ВИДИТ…»
Шли годы… Они в нашей жизни, летят очень быстро и совершенно незаметно.
Максим уже довольно долго, задумчиво, и почти неподвижно сидел за столом в старой охотничьей избушке.
Он проснулся задолго до восхода солнца. Перед ним лежала его тетрадь, в которую была помещена практически, вся его жизнь. Она, эта самая жизнь, словно какая-то очень маленькая, и мало, что значащая для кого бы то ни было точка, была поставлена и отмечена кем-то очень неизвестным и очень таинственным, на огромном пространстве матушки Земли, которая в свою очередь тоже, как и многое другое во Вселенной, была затеряна в бесконечном космосе, с очень загадочным и таинственным и в тоже время с очень красивым названием — Мироздание.