Его впервые в жизни, по крупному предали. И он не знал, как ему быть и как вести себя в подобной ситуации. Что делать, и как поступить…? Но и сидеть, сложа руки, делая при этом умный или глупый вид, что решительно ничего не произошло, и что всё это, как-то утрясётся и решится само собой, он тоже не мог. Да в общем-то, и не хотел…
Вечером, на следующий день после своего приезда, он без предварительного звонка и предупреждения, пришёл к Вике домой, и постучал в дверь её квартиры.
Дверь открыла сама Вика.
— Привет, — сказала она спокойно, без тени какого-либо замешательства. — «Но ты и молодец…! Приехал и глаз не кажешь! Как это всё понимать Максим? Ну проходи, чего здесь стоять…».
— Здравствуй, — ответил он. — Разве ты не знала о моём приезде…? По моему тебе сестра сказала об этом.
Максим стоял в дверях, в квартиру не заходил…
— Слушай, а ведь точно. Галка что-то говорила, но это было на бегу, я торопилась и до конца не поняла о чём шла речь. Ты уж прости. Ну, ты будешь заходить, или как…?
Максим чувствовал, что она говорит неправду. Она, как хорошая актриса, играя, делала вид, что не знала о его приезде. Но не зная этого, невозможно упрекать человека, за то, что он «не кажет глаз…». И если ты знаешь, что человек находится не здесь, а где-то там далеко, почти на краю земли, ему очень затруднительно эти свои глаза, кому-то здесь в Каменске «казать». Максим хотел задать ей и этот вопрос, но почему-то передумал и задавать его не стал.
Она, словно читала его мысли…
— О том, что ты приехал, мне сегодня сообщила моя подруга. А ей рассказал об этом, кто-то из твоих друзей, которые видели тебя и знали о твоём приезде. Вот так мой дорогой…!
— Да, действительно…! Сегодняшняя встреча, что ни говори, оказалась куда менее горячей, чем проводы два года назад! — с грустью для себя отметил Максим.
— Послушай…! — уже вслух продолжил он — Чего мы будем париться в квартире…? — и совсем неожиданно даже для самого себя, предложил. — Пойдём, погуляем. Сходим куда-нибудь, проветримся! Вечер тёплый…, — и как-то не к месту и неудачно пошутил: — Так и шепчет, займи и выпей. Как в старые, добрые времена. Давай Викуль, в темпе одевайся, а я подожду тебя внизу во дворе. И постарайся не опаздывать к званному обеду…! — как-то неуклюже всё ещё пытался шутить Максим и не дожидаясь ответа Вики, быстро направился к выходу.
Максим стоял во дворе дома, курил и опять не знал, что он будет делать, когда выйдет Вика. — И потом… — думал он: — «Она вообще может не выйти. Хотя нет, выйдет, иначе она о том, что не собирается это делать, просто бы крикнула мне вдогонку, когда я спускался вниз». — Никакого плана действия у него до сих пор не было. Вика, выйдя из подъезда, направилась к нему.
Максим смотрел на приближающуюся Вику. К нему сейчас шла, красивая и на самом деле очень эффектная девушка, озорно и беззаботно размахивая своей сумочкой.
— Ух, ты озорница шаловливая…! Ух, ты безобразница…! Нафардыбачила родная…! — глядя на Вику, думал Максим — Набедокурила красавица!? Будет тебе сегодня на орехи…! Уж сегодня я постараюсь, как никогда…! — и тут он вдруг неожиданно понял, почувствовал, как в голове у него, всё яснее и чётче вырисовывается план, или сценарий, по которому он и построит сегодняшний вечер, их последнюю в жизни встречу.
Он сейчас, не просто догадывался, он уже чувствовал и даже знал, что где-то там, в неизведанных глубинах своей души, решение уже созрело. Решение о том, что их сегодняшняя встреча действительно будет последней. Максим уже почти не ревновал Вику. Он понял, он осознавал, что сейчас, его целиком и полностью заполняет только одно чувство. Оно владело им без остатка. И это было чувство мести. Слепой, безжалостной и безрассудной.
— Да и хрен с ней, что за дела…! Что за страдания такие…?! Она что…, последняя, что ли в моей жизни…? Таких, как она, хоть пруд пруди. Хотя…!? Всё равно из них хорошей запруды не получится. Где-то прорвётся, где-то, что-то протечет, и вся работа пойдёт насмарку. Коту под хвост… Я сегодня просто её порву, пригвозжу к теперь уже бывшей нашей скамейке на пляже, и порву, как говорили у нас в армии, на армейские портянки — с каким-то мрачным удовольствием, злорадствовал Максим: — Для начала отмурцую её напоследок, как только в голову придёт, по полной секс-программе, а после всего Этого, встану, и, не говоря ни единого слова, не прощаясь и не оглядываясь назад, уйду прочь. Уйду навсегда. Штаны бы только не забыть…! — подумал он, и так же невесело про себя усмехнулся.