* * *
Могу вам с точностью сказать одно: берегите себя для себя! Ежегодные осмотры гинеколога, маммолога, УЗИ и походы к стоматологу – это норма заботы о себе и уж точно важнее маникюра.
Мне несказанно повезло вовремя обнаружить мою карциному, до операции даже предполагалось, что это первая стадия. Онкологи давали хорошие прогнозы, учитывая мой возраст и общее состояние здоровья. Результаты обследований показали, что опухоль гормонозависимая, небольшая, и план лечения был ясен. А в моей голове роились мысли. Я вот уже несколько лет хотела второго ребенка, но все было не к месту, не вовремя, кризис, денег нет, немного позже, дочка еще маленькая… И я, как сумасшедшая, на каждом приеме у каждого врача выспрашивала о возможности потом иметь детей. Это сейчас я понимаю, почему на меня так смотрели врачи, а тогда мне казалось, что этот вопрос был самым важным. Я тогда не поняла всего значения слов маммолога «Вам необходимо быть здоровой для своего ребенка НАДОЛГО!». Но в голове у женщины мысли о детях отбивают напрочь здравый смысл, и я все продолжала с надеждой вслушиваться.
Я человек настойчивый и уж если себе что-то придумала, то прошибаю все стены, и в клинику планирования семьи я обязательно пошла. Взяла с собой мужа и маленькую дочку, потому что она всегда со мной. А там сидели десятки взрослых пар и ждали приема. Десятки! Весь коридор был занят прекраснейшими мужчинами и женщинами лет тридцати, которые нежно держались за руки и нервно ждали приема и с недоумением смотрели на нашу пару с маленьким ребенком: мол, «что им еще нужно». На тот момент все здравые домыслы, что у меня уже есть один ребенок и нужно успокоиться, на меня не действовали. Да что там, если честно, я до сих пор плачу в подушку, мечтая о втором малыше и братике или сестричке для своей дочери. Я не представляю себе, насколько нужно быть сильными, чтоб не сдаваться и верить, ходить по врачам и делать ЭКО и, не дай бог, после неудачи опять собирать в себе силы на новые попытки забеременеть.
Конечно же, с моей картиной я удивляюсь, как доктора сдерживались для того, чтобы не повертеть пальцем у виска. Но ситуация подготовки к ЭКО, замораживания яйцеклеток, и лучше оплодотворенных, предполагает гормональную стимуляцию для получения большего количества необходимых яйцеклеток. Для моей гормонозависимой карциномы это исключено и обещает риск ее дальнейшего роста. А вы видели цены этих процедур? Пришлось опять опустить руки, проплакать полночи и искать новую надежду. И надежда была. Дело в том, что знаменитый тест BRCA1 и 2, который делала себе Анджелина Джоли, был у меня отрицательным, а это означало, что генетической мутации у меня нет и нет необходимости удаления второй молочной железы, а также яичников. Да-да, эти опухоли связаны в некоторых случаях. И именно из-за наследственной предрасположенности, а впоследствии и положительного теста BRCA Джоли решилась на мастэктомию (удаление молочных желез). И отрицательный BRCA значит, что у моей доченьки и моих племянниц нет таких рисков и эта болезнь лично моя. А еще у меня была первая стадия, операцию мне планировали лучшие хирурги в стране. План операции был такой: мастэктомия с одномоментной реконструкцией экспандером. В ходе операции все удаленные ткани собираются, и края срезов проверяются на наличие следов опухоли для понимания, все ли удалено, а также делается срез сторожевого лимфоузла на наличие метастазов. В случае непоражения сторожевого лимфоузла их оставляют, а если он поражен, то удаляются все лимфоузлы в подмышечной области. И здесь появляется надежда на один шанс из тысячи: если лимфоузлы не задеты, есть рекомендации сделать дорогой анализ тканей на мутации. Если этот анализ будет отрицательным, на консилиуме врачей может быть принято решение о возможности отказа от химиотерапии. И вот она моя надежда! Я цепляюсь за нее зубами и думаю, что все пройдет именно так, переживаю относительно дорогой стоимости лечения.
Наступает время подготовки к операции, и я понимаю, что мне придется рассказать о болезни маме… Сложно, больно, неприятно, стыдно. Да, именно стыдно. Почему-то стыдно говорить о болезнях, о своей слабости, а тут еще и болезнь такая. Собиралась с мыслями, думала, как сказать, но голос дрожал все равно. И слова «мама, не плачь, все будет хорошо» не помогали. Мама еще долго плакала, храбрилась при мне и прятала слезы, а я все старалась утешать, хотя сама не знала, как все будет.