политзанятиях драли глотку усерднее, чем работали в анатомичке - так ведь их за версту
было видно, они и не скрывали своих намерений, и после академии становились штатными
политработниками . А эта словно не из наших шестидесятых, а откуда-то из тридцатых, из
последних, чудом уцелевших динозавров комсомола: фанатичный огонь в глазах, неколебимая вера в святость инструкции и последнего указания райкома. Уверен, она до сих
пор наизусть помнит "Краткий курс" и "Вопросы ленинизма".
- Повторяю, все водителям пробы на алкоголь, немедленно явиться в диспетчерскую!
А звучит-то как! Все водителям - вроде их не четыре всего, а взвод. И среди этих
четырех нет ни одного пьющего, Шеховцова это знает, но - бдительность превыше всего!
Бесик не смолчит. Решаю посмотреть шоу с Бесиком в главной роли.
...Бесик входит очень ровно, чуть более ровно, чем требуется для трезвого человека.
Шаховцова это сечет сразу, опыта по этой части ей не занимать, в глазах вспыхивает огонек
охотничьего азарта: попался, голубчик! Хоть ты и хитрован-актер, Шаховцову не
проведешь, не таких зверей вылавлвала!
- Держи трубку, дыши!
Бесик берет трубку, как ежа, как змею, как бритву обоюдоострую и... старательно
дышит "в себя". Но Шаховцова бдит!
- Гвазава, дыши как положено! Этот фокус здесь не проходит, ясно?
Бесик обреченно вздыхает и со слезой во взоре дышит в трубку.
Шаховцова буквально выхватывает трубку, торопливо добавляет в нее реактивы и...
проба отрицательная, алкоголя нет!
- Натали Лексевна, слуший! Меня ГАИ ловила, видит - я пила, дает трубка, дыши -
ничего нэту, нэ пила! Гаишник нэ верит, думает, трубка нэправильный! Наливает мне стакан
водка - пей! Я пила, опять дышала другой трубка - опять ничего нэту! Два стакан - всо равно
нету, нэ пила! Писала - трезвый, отпустила. ГАИ, понимаешь, мине верит, себе не верит, сама наливала! Ты мине вэриш?
Обычно Бесик говорит без вского акцента, но ради трижды любимой Натальи
Алексеевны отчего не покривляться, можно и белорусского акцента подмешать:
- Натали Ляксеуна! Мабыць, досыць? Я ужо стамиуся, а мине всю смену баранка
крутить! Натали Лексевна, дарагой...
- Гвазава, проба сомнительная, делаем внутривенную!
- Натали Лексевна, я кров проливать буду? Ты мине дырка колоть будыш? Пожалста, коли только плати, кали ласка! За одын грамм кров - сто грамм спирт! И яшчэ двести за
дырка! С тибе литр!
Наконец-то до нее до ходит, что Бесик - в который раз! - разыграл ее. Лицо ее идет
пятнами, она всердцах бьет штемпелем по путевке, словно это не путевка, а лукавая
Бесикова рожа.
Бенсик колобком выкатывается из диспетчерской, подмигивает мне и вразвалочку
идет к машине. Концерт окончен.
Что ночь грядущая готовит? Ее мой взор напрасно ловит...
Алла принимает ящик с медикаментами, смотрит на меня. Смена началась...
- Троечка, 11-ый переулок Шмидта, 54, У женщины болит голова, вызывал муж, очень пьяный...
В нашем маленьком белорусском городке есть улица Шмидта и двенадцать
переулков его имени. Никто, включая горисполком, не знает, о каком Шмидте идет
речь: то ли легендарный черноморский лейтенант Петр Шмидт, то ли ученый
полярник Отто Юльевич Шмидт? Да это и неважно: никто из них никогда здесь не был
и никакого отношения к городу не имеет.
- Возле нужного нам дома стоит милицейская машина.Ого! Дело в том, что
причины головной боли бывают разные: грипп, мигрень, высокое давление. А так же
топор, молоток, полено... В данном случае это кочерга. Короткий осмотр убеждает: женщина мертва. Глубокое проникающее ранение в голову с переломом височной
кости. Спокойно-усталое выражение лица, никаких следов борьбы. Похоже, убита во
сне. Ей 68 лет, выглядит на все восемьдесят, седые нечѐсаные волосы вокруг
морщинистого лица без малейших признаков макияжа. Да она и слов-то таких не знает
небось...Рядом сидит молоденький лейтенант-участковый, он уже вызвал уголовный
розыск, а сам просто из любопытства допрашивает мужа, до сих пор не отрезвевшего, грязного старика в лохмотьях.
- За что же ты убил еѐ, дед?