Но нет, я успел проснуться. И вот тянусь за сигаретой. И чиркаю зажигалкой. Пускаю в потолок струю. Дыма. Дела… Что-то подзатянулось мое односпальное существование. Конечно, были перерывы и раньше. Совсем короткие. И длинные. И один очень длинный армия. Тогда, после школы, с институтом не заладилось. И пришлось одеть форму. И страдать воздержанием, поллюциями. И не смеяться над армейским анекдотом: «Может ли женщина зачать без полового контакта? Может, если переспит на простыни солдата».
Очень точный анекдот. Простыни нам не успевали стирать. Молодой организм требовал своего. И обычно под утро по белью расплывались разводы. После красивого сна становилось неприятно сыро. Проснешься и, ощупывая себя, материшься. А на соседней койке такие же проблемы у «коллеги»:
– Твою мать. Вторые трусы за ночь меняю…
На физзарядку мы выскакивали с заспанным рожами и с до звона натянутыми в паху штанами. Как будто у каждого там по антенне или ракете ближней дальности. Очень забавная картинка. Гвардейская рота с взведенными боеголовками наперевес. Видели бы нас женщины…
А между тем ребята поговаривали, что нам дают в каше или в компоте специальное лекарство от стоячки. И никому это не нравилось:
– А вдруг навсегда импотентами станем?
Переволновавшись, мы, в конце концов, отловили рядового санбрата и приперли к стенке:
– Дают нам чего или нет?
Тот на святой маме поклялся, что ничего в армейский котел не подсыпают и не подмешивают. Даже наоборот – не докладывают: мяса там, фруктов.
Но должно же было командование с нашим возбуждением бороться. Мы ведь все нервные становимся, вместо инструкций – картинки с порнушкой поглаживаем. У меня лично в блокноте было фото Мерилин. Каждый вечер перед сном я целовал ее. И каждую ночь Мерилин снилась мне.
Кто-то из ребят предположил:
– Да, начальство, наверное, лекарство это антистоячное давно пропило. А нам по-другому охоту отбивает – строевой подготовкой.
Все согласились:
– Точно. Поэтому на плацу часами мурыжат. Чтобы мы не маялись озабоченностью, а то другого-то смысла в маршировке и нет вовсе…
Потерли ноги:
– А толку? Мозолей набили, а баб, кажется, только еще больше хочется.
Почесали между ног:
– Конечно, побегал там, попрыгал, помаршировал и – кровь разогнал, как на центрифуге. Вот и встает насмерть…
Покурили:
– Да, а по первому году как-то не очень и хотелось…
– Тогда только бы поспать, поесть. Какие бабы…
– А теперь…
– А в других армиях, говорят, о солдатах больше заботятся. По пятницам водят в бордели в приказном порядке. Прикиньте. Выстраивают с утречка и: «Первая рота на культпоход в публичный дом становись! Сержантам раздать презервативы…»
– Эх…
– Ух…
Но армейское воздержание однажды закончилось. Я вернулся к гражданской жизни. К женщинам и девушкам.
Но, конечно, и на «гражданке» были перерывы. Обычно очень короткие. Поссорился с одной. Уложил другую. И в институте, и после. И до моей неудачной студенческой женитьбы. И после. Так или иначе, я жил то с одной, то с другой, а то оказывался и вовсе без женщины. Вдруг. Как сейчас.
Я задумался. Вот это очередное мое одиночество, кажется, слишком подзатянулось. Потому как неделя без женщины – отдых, расслабон. Но две недели – это уже, братцы мои, озабоченность.
Глянул на календарь. Да, Зойка – моя последняя подружка – ушла именно две недели назад. И я лежу один. В полной боевой готовности. В выходной день. А подо мной никого.
Посмотрел на большой портрет, висящий на стене:
– Какая досада. А, Мерилин?…
Ее фотографию – такую же, что была у меня и в армии, но гораздо большего размера, – я вырезал из какого-то журнала, вставил в рамку. И мы зажили с Мерилин в этой квартире вместе. Моим приходящим подружкам не очень нравилось такое соседство. Кто-то даже пытался протестовать. Мерилин снимали и прятали в шкафу, запихивали в мусорное ведро. Но подружки рано или поздно исчезали. А Мерилин была со мной всегда.
Я кивнул ей:
– Что же делать?
И вспомнил анекдот своего приятеля Казимира: «Мужик со своей некоторое время не виделся, и вот встречаются. Она его спрашивает:
– Дорогой, расскажи, как ты по мне скучал.
А он ей отвечает:
– Как, как – руками…»
Да, есть, конечно, простейший выход: суходрочка, онанизм, мастурбация – это уж как кому нравится называть. Суть одна – облегчение, снятие озабоченности. Но, увы, ненадолго. Мастурбация такой же эрзац, как и поллюция. И женщину через полчаса захочется опять. Непременно. Ведь секс – это больше, чем просто извержение огненного шара. Это сладострастный напряженнейший поток мыслей, запахов, ощущений, захватывающий тебя, уносящий в невесомые небеса. И получить полноценный оргазм можно только с помощью женщины, а не ее заменителя – поллюции, мастурбации, резиновой куклы.