В заключение считаю необходимым указать, что в районе Енисейской губернии к концу 1918 года почти одновременно открылось два фронта{47}: один — наш, а другой — Ачинско-Минусинский, которым руководили товарищи Кравченко и Щетинкин{48}. Оба фронта за все время своего существования взаимно поддерживали друг друга и координировали военные действия. Так, когда противник стягивал силы против нас, товарищи Кравченко и Щетинкин со своей армией переходили в наступление, стремясь оттянуть на себя часть сил белых. Так же поступали и мы. Такой взаимной поддержкой друг друга мы не дали противнику возможности ликвидировать кого-либо из нас{49}.
Своим выступлением мы не только дезорганизовали тыл противника, разрушили его коммуникационную линию и затруднили отправку подкреплений на Российский фронт, но и оттягивали на себя солидные силы белых, в общем количестве около ста тысяч, и тем облегчили борьбу Красной Армии{50}.
МАТЕРИАЛЫ
I. ПАРТИЗАНСКИЕ ОТРЯДЫ И ВНЕШНИЙ МИР
Восстание тасеевцев нашло отклик в других волостях, и во многих из них были образованы отряды, которые в большинстве случаев имели с нами связь, но действовали, особенно вначале, несколько автономно. Так возникли отряды шиткинский, кучеровский, апанский, асанский и бурловский.
Шиткинский фронт был расположен от нас на расстоянии 250 верст. Связь с ним была сильно затруднена из-за отсутствия дорог. Железная дорога была в руках белых, и пробираться к шиткинцам возможно было только таежными тропами.
Вначале эта группа (Шиткинский фронт — ред.) не имела идейно выдержанной линии. Наряду с большевистским течением там существовало течение эсеровское. Восстание велось как под лозунгом восстановления власти Советов, так и Учредительного собрания. Эта двойственность давала себя сильно чувствовать вначале, при первых боях. Внутри самой группы происходили партийные распри между большевиками и эсерами, что, конечно, отражалось на боеспособности.
Мы, ввиду дальности расстояния и отсутствия удобных путей сообщения, могли влиять на борьбу этих группировок только так: посылали к ним наших агитаторов-пропагандистов.
Через два месяца после выступления шиткинцев нам удалось провести съезд, который прошел почти целиком под влиянием большевиков. С этого времени эсеровская группа стала уменьшаться, а затем и совсем прекратила свое существование{51}. В мае, когда мы отступали, пришлось отступить и шиткинцам. Они заняли позиции по реке Чуне. С переходом в наступление они вновь заняли старые позиции. Это отступление количественно уменьшило их силы, но зато укрепило качественно, благодаря чему окончательно было изжито эсеровское направление.
С приходом Красной Армии шиткинцы целиком влились в 30-ю дивизию.
Кучеровская группа была в силу своей географической близости лучше связана с нами. Количественно она была невелика, но зато выделялась среди других своей организованностью, дисциплиной и ясностью политической ориентации.
Кучеровцы одни из первых приняли постановление об искоренении пьянства и неукоснительно проводили его в жизнь.
В боях, имевших место за первый период, они проявляли прекрасные боевые качества. В мае, при наступлении крупных сил противника, им также пришлось отступить и оставить село Кучерово. Отступали в полном боевом порядке. Период отступления перенесли спокойно, выдержанно, совершенно не поддаваясь панике. Село Кучерово было также, как и Тасеево, сожжено белыми.
При отступлении связь между нами и ими на все это время была прервана. По возвращении мы вновь связались с ними, командиром продолжал оставаться некто Мордвинов. Но в этот период он начал проявлять явно анархический уклон. Штаб, опасаясь возможности разложения, вынужден был отрешить его от командования и даже арестовать. Правда, под арестом его продержали недолго, и он был выпущен под честное слово.