В мае должна была быть созвана уездная партийная конференция, на повестке дня которой стоял вопрос о заключении договора с левыми эсерами по объединению работы на платформе Советской власти{6}. Нами было созвано общее собрание коммунистов, на котором обсуждалась повестка предстоявшей конференции, и был выработан наказ, которым должны были руководствоваться командированные нами на конференцию товарищи Орлов, Ф. Астафьев и А. П. Денисов{7}.
На следующий день наши делегаты поехали в Канск, но, отъехав верст 15, встретили нарочного, специально посланного от Рождественской ячейки, который сообщил, что в городе Канске власть Советов свергнута чехами, которые уже переправились на эту сторону реки Кан. Представители наши вернулись обратно и сообщили о происшедшем.
Мы наметили план действий, для проведения которого было решено получить одобрение со стороны не только Тасеева, но и других примыкающих деревень: ударили в набат, собрали обширное собрание, на которое с полей съехалось все окрестное население. На этом собрании нами подробно было освещено создавшееся положение и разъяснено, что сулит крестьянству переворот. Собравшиеся единодушно нас поддержали и хотели немедленно идти на помощь уездному городу, но дело стало за небольшим — не было оружия.
В распоряжении Тасеевского волисполкома было всего-навсего 47 винтовок; все же немедленно был организован небольшой отряд в 70 человек, выступивший на помощь Красноярску, в котором еще держалась Советская власть. Было решено двигаться по направлению к ст. Клюквенной, расположенной между городами Канском и Красноярском, где проходил фронт, и оттуда ударить на правый фланг. Тогда же нами для телеграфной связи с губисполкомом через Казачью был командирован бывший священник, состоявший в партии, тов. Орлов, который умел работать на телеграфном аппарате. Ему было поручено просить губисполком о посылке нам оружия, пулеметов и патронов. Губисполком нашу просьбу оставил без последствий и ничего не прислал. Одновременно нами была натравлена делегация в Шеломовскую волость, которая в свое время также была снабжена оружием. Эта организация, вследствие своей малочисленности, выступить совместно с нами не могла. Мы это учитывали и предлагали им сдать имевшееся у них оружие или выделить отряд, который бы действовал совместно с нами. Шеломовский волисполком собрал съезд и два дня дебатировал наше предложение, не давал окончательного ответа. Наконец, постановили, что сами они выступать не будут, но и оружия ни той, ни другой стороне не выдадут, а оставят его у себя. Уже после наших переговоров с представителем чехов я ездил в Шеломки, где провел целый день, убеждая передать нам оружие, но безуспешно.
Наш небольшой отряд, проехав верст 60, встретил двух чехов и с ними нашего тасеевца — большевика Двоеглазова. Чехи были посланы полковником Ушаковым{8} для переговоров с нами. До начала официальных переговоров с чехами мы устроили свое совещание с Двоеглазовым, который сообщил, что Клюквенский фронт ликвидирован, что идти туда бесполезно и невозможно, что в губернском городе Красноярске царит вследствие паники полная анархия{9}. После этого мы приступили к переговорам с чехами, которые держали себя очень неуверенно и производили впечатление, что они боятся нас.
Чехи сказали, что их неправильно о нас информировали. Им говорили, будто в Тасееве засели разбойники, но теперь они сами видят, что это неправда, что налицо имеется обыкновенное крестьянство, поддерживающее Советскую власть, что они сами своим выступлением совершенно не собираются вмешиваться во внутренние дела России, что и выступление они произвели с одной специальной целью, а именно: как можно скорее пробраться к себе на родину. Мы со своей стороны никаких обещаний не давали и никаких договоров или соглашений не подписывали. Окончив переговоры, возвратились в Тасеево, где прежде всего вокруг села устроили окопы, после чего решили выйти на Казачью и по реке Енисею соединиться с красноярцами.
Для ведения всех этих операций был организован штаб, в состав которого вошли все члены волисполкома и тов. Двоеглазов. Еще раньше из Енисейска на соединение с нами пришел отряд красногвардейцев в 30 человек и 9 верховых. Фамилию их начальника не помню. Из Казачьей навстречу нам был выслан нарочный, сообщивший, что губисполком ликвидировался и члены его на пароходе проследовали мимо Казачьей. Наш же уполномоченный Орлов прислал нам письмо, в котором сообщил, что не в состоянии долее продолжать борьбу и уезжает в город Енисейск к своим родственникам. Отряд, прибывший к нам из Енисейска, узнав о падении Красноярска, ушел от нас, участники его стали расходиться восвояси, не сдавая оружия. Ушедшие кавалеристы проявили себя мародерами и хулиганами по отношению к местному населению, и нам пришлась принять срочные меры к их поимке.