— Дай сюда. — Он протянул веснушчатую лапу с отполированными ногтями. — Я зерна от плевел определяю на пятой странице. Иногда двух страниц хватает. У тебя что — рассказ, повесть, роман?
— У меня... сага.
— Да ешкин кот! Вы что, все с ума посходили? Опять фэнтези...
На пятой странице Демиург снял очки, аккуратно их сложил и огласил приговор.
— Так нельзя! Ты меня чуть не усыпила — одни описания. Я это печатать не буду. Хочешь — издадим малым тиражом за твой счет, так сказать, на память. Но некую линию вычленить можно, за идею мы копеечку платим. Понимаешь, главное — это кости, мясо нарастет. У нас целый штат работает над развитием сюжетов. Любые описания можно сепарировать...
— Не нужно ничего препарировать! Отдайте!
— Я сказал — сепарировать. Ты еще и глухая?
Он небрежно кинул мою синюю тетрадку. Потом протянул какую-то папку:
— Возьми эту немецкую хрень, смирись и интерпретируй: интерпретатор ты хороший, а писатель посредственный... Аванс хочешь?
Так я стала переводчицей, вернее литературным алхимиком и астрологом. Выяснилось, что у меня отличная интуиция, я по первым строчкам угадывала судьбу автора. После недолгих опытов я научилась превращать книги в деньги и нашла свой философский камень. Даже средненькие романчики, пройдя через мой ноут, превращались в успешные бестселлеры. Я могла увести в чужие миры тысячи читателей. Я стала литературным Сталкером и Вангой в одном лице!
...А что было бы, если бы через измельчитель пропустили меня? После такого никакой талант не воскреснет.
Под утро приснилась лестница: она висела в воздухе, плавно покачиваясь. Поколебавшись, я стала подниматься вверх, но лестница никуда не вела...
Когда я проснулась, передо мной был черный квадрат монитора, а за окном серела утренняя муть. И вдруг у меня перехватило дыхание: на трубе соседнего дома мирно спал маленький, аккуратный ангел. Как интересно! Неужели... Я с замиранием сердца всматривалась, пытаясь дотянуться до очков. Неужели они и вправду существуют? В этот момент оглушительно зазвонил мобильник, подпрыгивая в чернильнице, и разбудил посланца тонкого мира, ведь слух у них совершенный. Ангел проснулся и... превратился в огромную чайку.
— А-ха-ха-а-уи!
От птичьего хохота зазвенели стекла. Чайка расправила крылья и камнем упала вниз, разочаровав меня до глубины души, — выдумки, все выдумки! Не проникнуть в сказочный мир, не попасть, одна чушь вокруг.
Я добралась до стола и со вздохом отобрала у львов телефон. Это был Владик.
— Привет, Финиста!
— Привет, дорогой! Как я рада тебя слышать! А почему так рано?
— Ты что, старушка, уже половина одиннадцатого!
— Что?! — Я растерянно посмотрела на часы. — Боже мой, Владик, а выставка с десяти! Нужно срочно бежать...
В трубке помолчали.
— Мама, а я тут рядом, хотел заехать... Может, лучше чаю попьем?
Я чуть не заплакала — как неудачно складывается! Мы уже месяц не виделись. Но как же подарки? Выставка работает последний день...
— Господи, Владик! Я не могу...
— Жаль! А в чем дело? А, понял! Готовишься к рождественскому вечеру?
— К новогоднему, Владик! Это же наша семейная традиция.
— Согласен.
— Выставка работает последний день, а я все проспала.
— Понятно... Ну, если это для тебя так важно, Финиста, не буду разочаровывать.
Сын опять помолчал, а я горько вздохнула:
— Дорогой, мы же скоро встретимся — и поговорим.
Влад рассмеялся:
— Конечно, встретимся! Мам, а можно скажу? Не обидишься? Ты стала похожа на Аллу Пугачеву... Ро-ожде-е-ественские встре-ечи, — торжественно пропел он.
— А ты на Пашу! — обиделась я.
Паша — мой любимый и единственный внук, который мужественно переживает кошмар переходного возраста. А мы из последних сил ему помогаем.
В трубке снова рассмеялись:
— Ладно, старушка, если чего — звони! Я на связи.
Звонок показался мне немного странным, однако думать было некогда: нужно спешить за подарками.
Эта традиция всегда соблюдалась. Все замечательно! Ничто и никогда не испортит нашего праздника! Даже в прошлый Новый год я была счастлива, а ситуация тогда сложилась дурацкая... Я поскользнулась и сломала ногу. И хорошо бы это была обычная автобусная остановка — но нет, меня, хрупкую и легкую, как кусочек бересты, нечаянно толкнули в отделе елочных игрушек. Никто не удивился, только Пашка спросил, зачем меня туда понесло и когда я повзрослею. О, это был чудесный Новый год! Все меня поддерживали и утешали, называя большим ребенком! Обо мне так заботились, что не хотелось выздоравливать...