Дверь открылась, и мы проследовали в просторный высокий холл, где он снял с меня плащ и, встав на одно колено, сохраняя серьезность, переобул в тапочки с розовыми помпонами. Это было смешно и забавно: бородатый принц в ватнике и бледная, не очень молодая Золушка. Потом принц жестом пригласил следовать далее.
Мы вошли в странную гостиную, где половину стены занимало огромное окно-фонарь, из которого лился лунный свет. Треха с достоинством льва разлегся на ковре и превратился в серебряного сфинкса.
— Вот, Аня, это Небесная гостиная. Полетаем?
Василий любезно поставил рядом два белых кожаных кресла с прозрачными ножками, которые напоминали облака, висящие в воздухе.
— Это моя идея: я посвятил ее невесомости. Обожаю летать во сне. А ты?
— Никогда не летала, — соврала я, чувствуя волнение и легкую злость от непонятной ситуации. — Я абсолютно нормальный человек.
— А я? — Он головокружительно улыбнулся, и бедное мое сердце замурлыкало под этим ласковым и веселым взглядом.
— Не знаю... Я думаю, что мне все снится. И ты, наверное, тоже.
Он рассмеялся тихо, но от души:
— Отчасти ты права. Сейчас попробую тебя удивить.
— Не надо, — прошептала я, и тут он пропал, как будто его и не было.
Глава 15
Мог ли этот мастер иллюзий стать птицей и вылететь в окно? Или невидимкой уйти сквозь стены? И что теперь мне делать в этой лунной башне одной? Сидеть и смотреть в глаза серебряному сфинксу?
Словно угадав мои мысли, Треха широко зевнул и выбежал из комнаты, цокая когтями: ему явно не было до меня никакого дела. Мое одиночество стало полным. А вдруг меня сейчас превратят... ну не знаю... во что-нибудь... Я крепко сжала в ладони телефон и поняла, что на самом деле мне не хочется уходить из Лунного дворца, где живет сумасшедший гипнотизер, фокусник или волшебник.
— Ну и превращусь — тем интереснее. Надеюсь, что не в муху. Не убегать же теперь отсюда? — прошептала я, страшно волнуясь, и от нечего делать вошла в удивительное окно.
Картина была сказочной: со всех сторон обступал черный океан с яркими звездами, и возникло неудержимое желание раскинуть руки, нырнуть и поплыть вверх, к манящей, идеально круглой луне. Не отдавая себе отчета, я шагнула вперед и случайно посмотрела под ноги — мой взор скользнул вниз и беспрепятственно прошел насквозь, до самых дворовых плит! Подо мной был стеклянный пол, прозрачный, как вода. Я будто чайка парила над серебристой мостовой! Я, которая с детства боялась высоты! Сердце начало замедлять бег — мне представилось, что сейчас умру.
— Спасите! Мне плохо... Вот-вот остановится сердце! Кто-нибудь, выведите меня отсюда: здесь очень, очень страшно!
— Лови ее, пес!
Треха схватил меня за край одежды и потянул назад. Весь его вид выражал возмущение: «Ведите себя пр-р-рилично, дама! Вам нечего делать внутри волшебного кристалла, потому что вы не вер-р-рите в сказки! Не переходите гр-р-раницу!» Потом подтолкнул носом, и я со всего размаху плюхнулась в свое «облако».
— Василий! Мне плохо!
— Сейчас, сейчас. Это голова с непривычки закружилась! Ты действительно не приспособлена к полетам! Вот возьми, обними закат и согрейся.
Меня закутали в красное одеяло.
— Так лучше? Ну надо же! А я всю жизнь обожаю высоту и завидую птицам.
— Ты? Но... это же... не ты! Простите, вы кто?
Я вскочила с кресла. Передо мной стоял и улыбался симпатичный джентльмен в шелковой голубой тунике, уютных вельветовых брюках и домашних туфлях с загнутыми носами. Господин лишь отдаленно напоминал Василия, но это был не Василий! Борода, которая раньше роскошным руном спадала на грудь, превратилась в коротенькую бородку герцога Гиза. Беспорядочные кудри кольцами были тщательно зачесаны назад (как в театре), и у меня возникло подозрение, что под ними прячется маленькая лысина. Пронзительные, круглые, как у птицы, глаза насмешливо посверкивали.
— Ты садись, садись...
Я плотнее прижалась к кожаной спинке и притихла в облачном кресле.
— Подожди, Аннушка, включу свет на полные обороты.
— Зачем?
— Чтобы ты меня рассмотрела — будем заново знакомиться.
Комнату залил яркий электрический свет, в котором бесследно растворилось лунное сияние.
— Аня, скажи честно, кто тебе больше нравится: я или этот бомж в солдатском ватнике?
Он мягко, по-кошачьи, скользил взад-вперед по комнате, и как-то незаметно, словно из воздуха, на прозрачный столик приземлилась бутылка виски, три бокала, блюдо с закусками. Последними появились пепельница и сигара.
— Простите, а куда делся Василий?
— Исчез. Растаял. Ты даже не представляешь, как он мне надоел за это время! Я так счастлив, что наконец избавился от этого голема. Понимаешь, я его просто придумал, а он стал реальнее меня!