— Входите, не заперто! — неожиданно раздался приятный и почему-то знакомый женский голос.
— Нет-нет, спасибо! Я тороплюсь домой. Кажется, произошло недоразумение!
— Ах, вот что... — Дама помолчала. — А я было подумала, что это он вас так ждал. И, кроме того, мне нужна помощь!
— Простите, я спешу...
— Я все понимаю! Очень жаль, но что поделаешь? Хотите, я вызову для вас машину?
Ждал... Нужна помощь... Инфаркт... О, жизнь человеческая — мгновение! Нельзя просто так взять и уйти, иначе может случиться непоправимое.
— Нет-нет, машина не нужна! Вы правы, он мне действительно звонил. Хотелось бы все выяснить, и, если нужно, я готова помочь.
— Так проходите в гостиную. Что за резон кричать как в лесу?
— Иду...
«Простите, уважаемый антиквар, я сделала для вас все что могла... Очевидно, приехали ваши родственники? Нет, правда, я плохо вас знала, но мне искренне жаль...» Я поспешила в комнату, придумывая на ходу слова соболезнования, и замерла на пороге. Здесь не было ни девушки, ни хозяина, ни толпы плачущих родственников. На первый взгляд, все было как в прошлый раз. Толстые темно-зеленые портьеры плотно задернуты, чтобы отгородиться от случайных соглядатаев. На конторке и столе оплывают свечи, на стенах горят канделябры. И все-таки у комнаты был другой вид — торжественный и странный. И самое главное, все ювелирные витрины открыты и пусты. Явное ограбление! Однако почему никого нет, я же слышала голос! Кто это был? Неужели воровка?
— П-простите... Здесь есть кто-нибудь?
Тут я увидела знакомое кресло, как будто специально повернутое спинкой к двери. Здравый смысл подсказывал, что его недра прячут что-то или кого-то от посторонних глаз. Это одновременно пугало и волновало, словно Синяя Борода вручил мне ключ от тайной двери. И я жалобно забормотала, надеясь, что услышу живой голос в ответ:
— Я отнеслась к вам по-доброму и сделала все, о чем вы просили. Мне не хочется думать, что попала из-за этого в неприятную историю. Где же вы, господин Ус? Куда исчезла незнакомка?.. Вы пугаете меня. Как ваше сердце? Пожалуйста, не молчите!
Комната игнорировала мой словесный бред и выразительно молчала. Внезапно, почти коснувшись лица, мимо стремительно пролетела стрекоза из витрины, похожая на золотой аэропланчик. Значит, это не ограбление? Или ты каким-то чудом вырвалась из рук грабителей? Стрекоза бесшумно сновала по комнате. Да, это была она, крохотная химера с обнаженным женским телом. Она рассматривала меня со всех сторон. Красивая головка с высокой прической еле заметно поворачивалась влево и вправо. Мускулистые лапы грифона с мощными когтями подрагивали, как будто готовились к хватке. Мне показалось, что стрекоза прочитала мои мысли: дескать, еще неизвестно, кто из чьих лап вырвался.
Она сделала круг над креслом, и я, не в силах оторвать взгляда от этого удивительного создания, последовала за ней, чуть не наступив на двух роскошных бабочек, которые неуверенно двигали ажурными крыльями, поблескивая рубиновыми и изумрудными гранями. Я шагнула назад и с ужасом заметила, как вокруг кресла шевелится ковровый ворс, по которому неуклюже ковыляют золотые пчелы, серебряные кузнечики и нефритовые скарабеи. Все ювелирные вещицы из витрин, медленно оживая, двигались по полу в жутковатом параде.
— Боже мой, какое странное зрелище! Это что-то немыслимое! Зачем вы их выпустили?
В этот момент, словно возражая, с подлокотника упала рука — длинные пальцы почти коснулись пола. От такой картины можно было потерять сознание, но, крепко сжав кулаки, так чтобы ногти впивались в ладони, я заставила себя подойти к чертовому креслу. То, что я увидела, было ужасно, однако я этого ждала.
Бедняга Ус полулежал в шелковых недрах, голова упала на грудь, лысина блестела маленьким зеркалом. На его плече замер кузнечик с глазами из черного турмалина, усики дрожали от напряжения, он явно прицеливался, чтобы перепрыгнуть на меня. Антиквар был, без сомнения, мертв.
— Без сомнения, он мертв!
Девичий голос эхом донесся из темного угла рядом с конторкой, где тень была особенно глубокой. Но, присмотревшись, я отчетливо увидела, как из темноты высвобождается худенькая фигурка в черном платье. Блики от горящих свечей материализовались в бледное личико и кружевной воротник. Молодая особа стояла, прислонившись к стене и заложив назад руки.