— А почему сам не подмигнул? — вдруг вырвалось у меня. — Боялся, что соглашусь?
Леонид Петрович слегка покраснел.
— Ты, я... Анна, прекрати торговаться! Ну что поделаешь, так получилось: пришлось мне, бедолаге, на других женщин размениваться. А ведь сложилась бы сказочная пара!
Он стоял посреди комнаты и улыбался, большой и совсем не страшный, а пальцы сжимали хорошенькую алую коробочку.
— Ты же женатый человек!
— Давно нет. Просто, когда вокруг много красивых девушек, приходится держать наготове щит брачного свидетельства.
— Весьма предусмотрительно.
И тут из соседней комнаты вышел Василиус, и мы оба потеряли дар речи: Демиург — от неожиданности, а я — от его внешнего вида. Василиус выглядел по-домашнему: без пиджака и даже без рубашки, в майке, как будто он только что подкидывал гантели, и во Владькиных тапочках.
— Ты... вы... чего... как здесь?
— Я здесь живу, — сообщил Василиус. — Анна, ты не возражаешь?
Я помотала головой.
— Раньше проживал на кладбище, теперь у будущей супруги. Анна, ты за меня еще не передумала замуж выходить?
— О нет! Я теперь всегда буду следовать за тобой!
— Видишь, какая женщина? Просто былинная преданность! Найди сейчас такую! Проторговался ты, прособирался...
Демиург обрел дар речи:
— Послушай, Анна, я тебя все эти годы любил, глаз не спускал...
— Глаз не спускал? — рявкнул Василиус. — Это называется — держать в поле зрения! А любил ты в это время своих секретарш! Теперь, говоришь, отбегался? Устал? Разве мужик так поступает? Сигналов он ждал... Ну-ка, Анна, ответствуй: тебе кто больше мил, кого выбираешь? А то мы сейчас в кулаки пойдем и тут все разнесем.
Тихо млея и чувствуя себя одновременно королевой Амидалой, Анжеликой, маркизой ангелов, и Дейенерис Таргариен, я взяла Василиуса под руку и прижалась щекой к его могучему бицепсу.
— Простите... Мне, конечно, очень лестно, но... в кулачном бою нет никакой необходимости. Я свой выбор давно сделала.
Минуту Демиург взирал на меня непроницаемыми глазами василиска, потом аккуратно убрал коробочку.
— Ты удивительная дура, Анна! Такой мелкой мести я не ожидал.
Непередаваемо величественный, он завязал кушак плаща и исчез в дверях не попрощавшись. Василиус сам закрыл за ним.
— Не пожалеешь?
— Нет. — Я рассмеялась. — Наоборот, столько счастья — и это все мне одной?
— Но меня, Аня, интересует такая вещь: банкет — бог с ним, я переживу, а вот свадебное путешествие должно быть на высоте! Изложить планы?
Я счастливо кивнула.
— Предлагаю провести лето в Германии: у моего друга в горах есть поместье с библиотекой. В чудесном старинном доме живут кошки, собаки, а в конюшне из красного кирпича благоденствуют две лошадки для конных прогулок. Надеюсь, я закончу там книгу, а ты начнешь свою.
А зимой — в Швейцарию! Там есть такой городок, где ставят огромную рождественскую елку, и она отражается в озере.
Я в упор смотрела на него, но Василиус был спокоен и невозмутим.
— Хорошо, мыслечтец, чертов гипнотизер! Обещай мне две вещи: во-первых, ты никогда не станешь читать мои мысли...
— Я не умею читать мысли, — искренне сказал Василиус. — Просто иногда желания двоих совпадают. А во-вторых?
— Мы начнем наше путешествие с Москвы. Мне нужно вернуть должок.
— Как скажете, Анна Александровна, как скажете, любимая женщина! Только придется путешествовать на машине, чтобы нашему спутнику не пришлось лететь в багажном отделении. Ведь это было бы несправедливо, правда?
— Разумеется, — кивнула я. — Даже не спрашиваю, кто будет третьим. Чувствую, что с рыжим Анубисом мы связаны навсегда.
Эпилог
В Коломну мы приехали рано утром. Автостоянка располагалась высоко и эффектно, на самой вершине холма, с которого открывался живописный вид на окрестности. Было светло и солнечно, но, к сожалению, ночью прошел сильный ливень и все туристические достопримечательности внизу были окутаны непроницаемым туманом. Из белоснежной, похожей на море массы выглядывала только верхушка каменной башни.
Сама стоянка поблескивала стеклом автоматов и фонариков, серебряным металлом перил и имела веселый, почти праздничный вид. Дымился нагретый солнцем асфальт, влажно искрилась зелень, а вокруг было пусто: ни автобусов, ни туристов.
— Странно... — Мой спутник пожал плечами. — Я, конечно, понимаю, что рановато, и все-таки уже десять. Может, не работают?
Однако опасения не подтвердились: автомат с аппетитом проглотил хрустящую купюру и выдал парковочный талон. Теперь можно было спускаться вниз, но я очень волновалась и не спешила: мы уже близко от того места, которое хранило реальный Маринин след, — от Маринкиной башни... Василиус, прищурившись, любовался видом, потом полез в карман за папиросами и вдруг передумал.