Тогда я ещё не знал, что эта промелькнувшая в небе машина станет моей
судьбой на долгие десятилетия. И пролетят эти годы, как один миг. И на всю жизнь
останется ощущение прикосновения к чему-то могучему, красивому и необычайно
привлекательному.
Но это ощущение пришло не сразу. Был долгий период привыкания человека к
вертолёту, узнавания его, всех его сильных сторон, недостатков и т. д. и т. п.
Буквально через неделю состоялась вторая встреча с «шестёркой». На этот раз
в воздухе. К этому времени вся наша эскадрилья (почти вся) вылетела
самостоятельно и мы по-тихоньку набирались опыта, летая по кругам
самостоятельно. Это были, наверное, самые счастливые, самые сладкие минуты
начала лётной жизни. А как же, мы уже летали сами!
В кабине нашего МИ-4, бортовой номер 35221, двое. На левом кресле за
командира - я, а на правом, за второго пилота - Руслан Клочков. Мы в одной лётной
группе, и сегодня летаем в таком составе.
Вдруг в наушниках раздаётся незнакомый бас: «Простак-5, 21173, разрешите
вход в круг, заход к вам». Впереди нас, в круг полётов входил МИ-6. Чего-то он
привёз из своего в Глобино (аэродром, где они базировались) в нашу Большую
Кахновку.
Нас распирало любопытство. А давай поближе к нему подойдём, чтобы лучше
рассмотреть. Сказано - сделано! Подошли на свою голову (вернее задницу). Наш
лёгкий МИ-4 (с его шестью с небольшим тоннами полётного веса) попал в спутную
струю этого «пришельца». Вернее не попал, а я его старательно всунул, стараясь
подойти поближе. Как нас кидало по кабине (хорошо, хоть пристёгнуты), как
вертолёт кидало по небу. Повезло, что зацепили краешек спутной струи и потому
«обделались лёгким испугом» (как говорил Михаил Евдокимов).
После посадки доложил своему пилоту-инструктору. Если пропустить все
парламентские выражения и междометия Владимира Павловича Дубовика - то
останется короткое резюме. «Саня, на хрена вам аэродинамику преподают, если ума
не хватает понять - куда вы лезете!».
Третья встреча произошла на земле. В марте 1978 года на аэродроме Глобино
мы проходили военные сборы. Вот в карауле и пришлось стоять на посту по охране
стоянки вертолётов МИ-6. За многие часы топтания на посту и перемешивания
мартовской грязи вокруг стоянки я имел возможность хорошо рассмотреть
исполинский вертолёт снаружи.
Но судьба так распорядилась, что наши пути сошлись надолго. И постепенно я
стал понимать и чувствовать эту машину, как родное и близкое существо.
А сначала было не до смеха. В кабине МИ-4 или «четвёрки», на которой я
заканчивал училище, было всё привычно. И запах божественный. Этакая смесь
запахов бензина Б-95-130, эмалита, металла, резины и чего-то такого, родного.
А в кабине МИ-6 пахнет по-другому. Керосином, гидравликой, АМГ-10, в
общем, всё не то и не так.
Закончив училище, и не успев набраться опыта на МИ-4, я попал сразу на
переучивание на вертолёт МИ-6. После прохождения теоретической подготовки
приступили к программе полётов. Своё первое зависание на вертолёте МИ-6 я буду
помнить всю жизнь. Вторая половина тёплого апрельского денька. Воздух пропах
полтавскими чернозёмами и ещё чем-то неуловимым весенним. Кончается лётная
смена. Сейчас будет моё первое знакомство с «шестёркой» на практике.
Предыдущий слушатель освободил левое пилотское кресло, и я, гордый, как
надутая камера от «Белаза», забрался на место командира вертолёта. Подогнал
педали, пристегнулся, взялся за ручку циклического шага (РЦШ) и за «шаг-газ».
Вертолёт стоит, слегка покачиваясь, на земле, движки запущены, винт со свистом
молотит воздух: хоть сейчас в небо. В наушниках насмешливый голос пилота-
инструктора Виктора Ивановича Приходько: «Ну, давай, отделяй корабль от
планеты».
Вспотев от усердия, тихонько тяну «шаг-газ» вверх. Некоторое время ничего
не происходит, а потом пилотская кабина плавно идёт вверх. Вот уже высота метра
четыре от земли. Это же надо. Первый раз завис на МИ-6, и так точно. «Висю», как
вкопанный! НЕ смещаюсь ни вперёд, ни назад, ни влево, ни вправо. Нет, ну есть же
умельцы в русских селениях. С налётом училищным 61 час на МИ-4, и после
такого перерыва, так висеть!
Гляжу орлиным глазом на низкое солнышко, на землю, на синее небо и
«гордюсь» собой. И здесь в наушниках раздаётся всё тот же насмешливый голос
Приходько: «Саня, мы сегодня будем зависать, или так и будем выпендриваться,