— Хочешь, у тебя будем ночевать, хочешь у меня. Но привыкать к одиночеству в пустой квартире, это то еще удовольствие, скажу я тебе.
— Ты, правда, думаешь, что это нормально? Ну… ты и я… вместе… под одной крышей.
— Понимаю, к чему ты клонишь, — кивает головой Матвеев и вдруг отпускает мои руки. Веселье и озорной огонек пропадают из его глаз, да и улыбка сходит с лица. Я даже начинаю задумываться, может, сказала что-то не так. Хочу уже пояснить, но он меня опережает.
— С точки зрения нравственности, не правильно. С точки зрения комфорта в этом нет никакой проблемы. — Заключает Матвеев, не оставляя мне места для контраргументов.
— А можно подумать? — Уточняю, склонив голову на бок. Мне хочется смотреть в его глаза, дотронуться до его волос. Но в реальности, я смущаюсь своих желаний, поэтому прячу их подальше, до лучших времен.
— Можно, — отзывается Даня, — но я все равно никуда не уйду.
И в итоге он не уходит. Как бы я не пыталась убедить его, как бы не выпроваживала за дверь, Матвеев остается с ночёвкой. И я совру, если скажу, что не рада этому. Быть с ним рядом это большее, о чем можно желать.
Сперва мы, как порядочные школьники, садимся за домашку. И когда я вздыхаю, потому что пропустила много тем по разным предметам, Даня отодвигает свои тетрадки и начинает объяснять мне, с видом серьезного репетитора. А я и забыла, что мой парень заканчивает на золотую медаль, и с мозгами у него проблем действительно нет. Он не просто хорошо владеет материалом, но и умеет его объяснять, что для меня, несомненно, является плюсом.
Ближе к шести вечера мы заканчиваем с уроками и планируем прогуляться. Однако за окном начинается дождь, и планы наши резко меняются. Решаем засесть за просмотр фильма «Любой ценой», который Матвеев нахваливает с блеском в глазах.
— Я даже помню фразу оттуда: «Вы, конечно, идиоты, но это не преступление», — смеется он, загружая кино.
— Это точно не ужастик? — Уточняю, усаживаясь на диван. Дома довольно тепло, но мне все равно хочется накрыться пледом. Наверное, это больше для атмосферы, чем для физического удовольствия.
— Это крутецкий вестерн! И юмор там просто бомбичный, обожаю этот фильм.
Даня выключает свет, видимо, чтобы картинка воспринималась более ярче, затем усаживается рядом. Наши плечи соприкасаются, а я радуюсь, что темно и моих румяных щек не видно. Улыбаюсь смело, вдыхаю запах цитруса с древесиной. Этот парфюм, которым он пользуется однозначно войдет в мой личный топ. На душе птички поют, а в сердце такой покой, которого давно не было. Могла ли я подумать еще вчера, что буду сегодня сидеть вместе с Даней и смотреть фильм. Могли ли подумать, что он в папиной майке и шортах, будет находиться рядом в моей квартире, на моем диване. И как все же здорово, что жизнь такая непредсказуемая, что судьба дала шанс начать нам все заново.
Кино оказывается не просто замечательным, но и очень веселым. Местами я хватаюсь за живот, а местами вздрагиваю от переживаний о судьбе героев. Пожалуй, это первый вестерн в моей жизни, который оказался настолько хорош. А ведь раньше я обходила этот жанр стороной.
После просмотра мы идем пить чай с булочками. Обсуждаем героев картины, забавные ситуации, да и просто болтаем. Так легко и непринужденно все происходит, будто сто лет живем вместе в одной квартире, будто это обычный вечер будничного дня. Я даже смущаться перестала. Просто ловлю момент, просто наслаждаюсь каждой минутой.
Спать идем в разные комнаты. Это был уговор, на который подписался Матвеев. Я стелю ему в гостиной, а сама ухожу в спальню. Теперь у меня комната большая, и диван новенький размером с кровать. Залазаю под одеяло и думаю о том, что места здесь на двоих однозначно хватило бы. Смущаюсь от дикости собственных желаний. Но понимаю, однажды, однозначно произойдет то, о чем я пытаюсь не думать. Как бы страшно ни было, все когда-то бывает в первый раз. Выключаю ночник и поворачиваюсь на бок. Смотрю в окно, из которого попадают тусклые капли света и мою темную комнату. Рядом с нами нет деревьев, чтобы тени от ветвей пугали и сыграли с воображением злую шутку. Нет дорог, чтобы шум от проезжающих авто мешал спать. Даже голоса с улицы не доносятся попросту потому, что сейчас зима и народ прячется в квартирах. Идеальное место для сна, но мне почему-то не спится.
— Тась, — разрывает тишину голос Матвеева. Я поворачиваю голову, и хочу, уже было включить светильник, но почему-то останавливаюсь. В темноте очертания лица парня, усевшегося на край раскладного дивана, кажутся более мягкими. Не вижу, но слышу, как он откидывает одеяло и подвигается ко мне. И мы снова оказывается близко, настолько, что его запах окутывает, затягивает меня.