— Понятно, — пожимаю плечами, — сочувствую.
— Твой батя как? Ничего не говорит про будущее?
— Ему, кажется, пофиг, — спокойно отвечаю. — Отец редко спрашивает о моей учебе. Иногда у меня создается впечатление, что я лишилась сразу двух родителей.
— Странный он, — констатирует факт Игорь, а я лишь молча доедаю мороженое. Что сказать, если все именно так. До дома мы доходим молча. Каждый погружен в свои мысли. В итоге Разин так и не решается спросить у меня насчет событий в школе. Оно и к лучшему, я бы все равно не рассказала. Мы прощаемся и расходимся по квартирам.
Домашним очагом в моем жилище и не пахнет. Уже с порога слышу крики и споры. Янка до ужаса голосистая и напористая, а Миля ей не уступает. Поубивали бы друг друга, если бы не кровная связь — так думает отец, да и Тетя Люба.
— О, явилась, — кричит Яна, и я в ужасе смотрю на ее руки, вернее на содержимое в них. Маленькое янтарное ожерелье, которое носила мама, которое я берегла как зеницу ока, разорвано. Даже не разуваюсь, бегу со стеклянными глазами и выхватываю из ее рук дорогую мне вещь. Толкаю со всей силы сестру, та падает и ударяется об угол спиной. Резко подскакивает и теперь уже тянется ко мне дать ответку. Ее руки хватают мои волосы и сильно так, до коликов аж, тянут в сторону шкафа. Пытаюсь вырваться, махая хаотично руками и ору не своим голосом.
— Совсем поехала, — вопит Янка, пытаясь увернуться от моих нападок. А я не отступаю, вьюсь как змея вокруг нее, и пытаюсь ответно ухватиться за волосы. Но все без толку. Сестра выше на голову, поэтому в легкую обходит меня. А затем довольно сильно пинает, и я падаю. Слышу на фоне голос Мили, отца и мачехи. Папа хватает меня, пытаясь оттащить от сестры, а я продолжаю махать руками и проклинать ее вместе со всем миром. А потом происходит невероятное. Отец дает мне пощечину. Как плевок в душу, последняя ниточка. И ту оборвал.
Смотрю на него и глазам не верю. Разве это мой папа? Это ли тот самый мужчина, который заплетал мне косички и напевал песенку, собирая каждый день в садик? Разве это он учил меня кататься на велике и давать отпор мальчишкам во дворе, чтобы не обижали?
Внутри будто сердце раскололось.
Будто тысячи иголок пронзили тело.
Это как последний вздох, который не успеваешь поймать перед смертью.
Нет его больше, нет нас больше.
Разворачиваюсь без слов, хватаю дрожащими руками остатки от маминых бус и закрываюсь в своей коморке. Смотрю на маленькие бусины и замечаю, как капли слез стекают с них одна за другой. Слышу, как отец стучит, говорит что-то, а мне все равно. Не хочу его видеть.
Глава 06
Из своей комнаты я так и не вышла. Сначала сидела возле дверей, обхватив руками коленки. А потом доползла до дивана. Упала без сил и уснула. Мне снилась мама. Она гладила по головке, так нежно и заботливо. Ее голос шептал, что все наладится. А когда я проснулась, то еще больше разревелась.
Просыпалась тяжело. Будто вчера поработала грузчиком в какой-нибудь строительной бригаде. Тихо вышла из комнаты, огляделась, вроде, все спят. Забежала в душ и увидела в зеркале свое потухшее отражение. Рыжие волосы торчали в разные стороны, под глазами круги от потекшей туши, а серые глаза теперь казались еще темнее, словно грозовое небо. Даже веснушки на щеках выглядели тоскливо. Быстро приняла душ, привела себя в порядок и пулей выскочила из квартиры. Не хочу столкнуться с отцом. Будет читать мне морали на тему плохого поведения и неуважения к сестрам. Сложно сказать, когда мы успели стать чужими друг другу. Может быть, я сама в этом виновата? Хотя какая уже разница? Надеюсь, что смогу поступить в хороший ВУЗ с общагой и свалить из этой квартиры, как из адового котла.
Выхожу из подъезда и замечаю, что на улице так тихо, разве что птички весело поют песенки на деревьях. Солнце уже нагревает каменные джунгли, называемые городом. А ведь всего полседьмого утра. Иду медленно, сама не знаю куда. Просто переступаю с ноги на ногу, рассматривая улицы и строения. До школы еще далеко, а делать все равно нечего. Впереди замечаю стадион. Дверцы его распахнуты, и я зачем-то захожу внутрь. Огромное зеленое поле пустует под открытым голубым небом. И только одинокая мужская фигура едва заметно отражается вдали. Кажется, спортсмен или просто поклонник ЗОЖа. Прохожу вглубь и наконец вдыхаю воздух полной грудью. Хочется закричать, да сил нет.