Р. Серебрянцев.
Записки подмастерья
или
( перед прочтением - сжечь)!
Аннотация:
Две «книги» под одной обложкой. Первая, собственно, «Записки подмастерья» , «литература о литературе». Работа о труде литератора, поэта, издателя… О всех тех маленьких, незаметных людях, которые хранят литературное наследие прошлого и освещают реалии настоящего, сохраняя, для будущих поколений, традиции и культуру Великой Русской Литературы! Вторая – «Я русский!» - о любви к Родине, семье, родной земле… Автор искренне надеется, что данный сборник заставит читателя задуматься и взглянуть на окружающий его мир под другим углом…
Другу моему
В. В. Сулаеву.
Бедная русская литература.
Многие годы, перечитывая наши толстые литжурналы обоих лагерей – как либерально-демократического-космополитического, так и патриотического, тут и там натыкаешься на массу привычных в журналах, но весьма и весьма посредственных стихов, и обыкновенно-одних и тех же авторов. Читатель наш эту усредненность, общий поток стихосложения сразу же чувствует. И поэтому почти всегда равнодушно пробегает по строчкам всех этих «старых новых поэтов».
А почему? Сама наша неестественная, антирусская, анти - литературная жизнь, в обыденности даже и поэтов понуждает, как они порой и не хоти того, как не пиши на бытовые темы (разумею большую часть стихов в демократических литжурналах) обращаться к иным, злободневным, общественно-актуальным вопросам: В стране - мало кто видит - давно вопиющая революционная ситуация. Низам терпеть все это далее совсем уже невмоготу.
Разве что средний класс богатеньких (совсем немногочисленный) этой жизнью доволен. – Совсем не осознавая того, что их сытость и тепло прямо построены на нужде, болезнях и смертях «дорогих россиян».
Верхи же править не могут. Верхи хотят просто бежать из « этой страны». Несмотря на их образованность и их дипломы (скорее всего полученные за зубрежку в ВУЗ – ах), несмотря на их барскую самоуспокоенность, верхи править уже и не хотят, и не могут: пост, кресло, место им нужны только ради их бездонных карманов - опять же для того, чтобы поскорей набить чемоданы долларами и евро, дограбить оставшиеся в России крохи…
Поэта же, часто существо асоциальное- (вспомним хотя бы Рубцова)- эта ситуация достает, как теперь выражаются, гораздо более иных-прочих, не пишущих, мирно вкушающих с телеэкранов всемирную Матрицу космополитов и либералов.
Покуда наш «электорат» получает свой кайф от купленной кофточки, дачки и огурцов, джинсов, телевизора «Сони» или даже от новых «Жигулей», поэт, не имея престижной работы, по-прежнему никак не ассоциируется с новорусским, махровым, бандитским капитализмом. И уж тем более с этим благословенным «рынком» верхов и середняков.
Истинный поэт и писатель по-прежнему прозябает на этом холодном и грязном заплеванном рынке жизни – где теперь каждый продается и покупается. – Кто запродаст свое тело и душу в ад подороже?
Вероятно, судьба многих нам пока неизвестных писателей и поэтов (уж слишком сильно они порой не вписываются в стандарты косных и привыкших к неведомо кем выдуманным литературным законам «большой литературы», литжурналов) теперь такова же, как у Александра Грина (работал нищим разнорабочим на нефтепромыслах), как у Пушкина (чуть не вечная ссылка в деревню), как у Лермонтова (служил в армии), как у Есенина (всю жизнь не любил города). Как у многих и многих иных интеллигентов в России…
Истинная новая литература находит тогда себе иные выходы к читателю: литературному андеграунду теперь есть куда деваться – не 70-е годы, когда самиздат печатали в 3-х экземплярах на пишущей машинке старые интеллигентки с «Беломором» во рту – прогресс!
Покуда наш рынок повсеместно торгашит, самоопределяется, жарит шашлыки, выясняет «понятия», швыряет повсюду окурки и обертки, пьет пиво «Балтика», зазывает рекламой, покуда расплывшиеся богатые особи демонстрируют перед остальным муравейником новый яркий хитиновый покров из Франции или новую блондинку самочку в соболях поэт продолжает творить вечное и нетленное. Если только он действительно поэт.
Поэт - же – всегда в стороне от этого всего.
А ведь некие другие «поэты» на этом рынке давным-давно заняли свою нишу – и вот, поди-ка ты, сидят, продают свои рекламные слоганы, тексты попсовых песенок. Продают этим расплывшимся тетям и дядям свои яркие, незамысловатые книжонки про убийц и проституток.
Правят документы в офисах «новых русских» Или - в редакциях с евроремонтом занимаются журналистикой (меж тем, журналистика - лихорадочное бесплодие – по определению Ивана Алексеевича Бунина).
Стоят огромные новые дворцы «поэтов» сочиняющих теле попсу для какой-нибудь Глюкозы или группы «Та-ту», - или рекламу зубной пасты «Колгейт». Поодаль – такие же особняки детективщиков или порно производителей. После советской редакции или советского райкома – хорошо вписавшихся в гей-сообщества, имеющие большую долю в нашей экономике. А поэт он по- прежнему сидит в маленькой избушке в своем Михайловском, ходит в баньку, и один себе, (понимаешь!) пишет настоящие стихи. За которые ему будут благодарны племена и народы в светлом (действительно светлом) будущем.
Поэт едет на автобусе к издателю, проталкивается через этот «пупок» этот рынок жизни – еле - еле. Поднимается по мраморной и богатой лестнице (издательство недавно - напечатало мемуары телохранителя Самого и еще воспоминания кремлевской проститутки). Поэт заходит к издателю, а издатель смотрит на его старенький плащ, на стоптанные ботинки, да и говорит; посмеиваясь: «10 000 баксов за книгу. Тогда, мол, напечатаем».
« А у меня нет», - отвечает ему поэт». – Я живу в деревне. Гонораров не получаю, так как писал эпиграммы на Президента. Да еще и привлекался к уголовной ответственности по статье за разжигание национальной розни. Поэтому нигде на работу не берут».
А редактор издательства ему на это отвечает. «Тогда ищи себе богатенького спонсора. Вот эту книгу 300 страниц стихов, один поэт у нас недавно опубликовал за 40 000 зелени, эту - другой аж за 60 000. Его спонсирует «братва». Он круто и конкретно пишет шансоны и романы про зону. Ты тоже пиши. Зелени тогда у тебя будет как грязи! Тогда ты и заработаешь себе на публикацию твоего «Евгения Онегина». Издадим на финской бумаге с супер обложкой и золотым теснением.
Что поделать, поэт снова садится в ржавый старый автобус - и катит в свою избенку в Михайловское.
Среди друзей олигархов с пивзаводчиками, не имеется. Жена, которая в провинции (в Москве квартиру выкупить от долгов, за энергию и прочее - денег нет) все плачет в письмах, что нечем кормить детей. Ее оклеветали за красоту «подружки» на работе и потому она давно сидит дома без денег.
Поэт смотрит в телеэкран. Бац, а там показывают телемурло « министра культуры» и заодно шоумена! А этот сытый и упакованный министр в долларовом галстуке с золотой нитью и говорит: «Деньги, выделенные в этом году на культуру, пойдут не на издание стихов и прозы, а на ремонт Большого театра». И дальше чиновник начинает перечислять, куда тиснут эти крохи.
И вот поэт садится за письменный стол.
После такого кошмара и такой нищеты – не пишется. Поэт смотрит в окно. Там проезжает древний ржавый, рухлый трактор – колхоз разворовали местные руководители. Вот соседи несут гробик с ребенком - умер потому, что у матери нет денег на операцию. Ветер шевелит две куцые рябины и задувает на гнилой, черный, деревянный палисад.
Мужики «стреляют» у бабки на одеколон. И.т.д. и т. п…
Поэт пишет стихи про этот серый вид. Видит, как по дороге в город летит очередной олигарх (конкретный пацан – и барон – были бы бабки можно и титул принца Уэльского купить) – Вован на своей «Гранд-Чероки». Потом сквозит туда же в Москву, «светоч русской литературы». – Даша Донцова, на новой роскошной иномарке.