Идея партизанской войны в Приморье возникла еще летом 1918 года. В «Дневнике коммуниста», автором которого является один из зачинателей партизанского движения Н.М. Еременко, читаем (запись сделана в августе 1918 года): «... Нужно мобилизовать преданных Советам товарищей, готовить штабы в горных дебрях хребта Сихотэ-Алиня. Там мы продержимся... Ночью собрали товарищей, решили готовиться, собирали оружие, послали разведку...»
С конца 1918 года Шевчук, Петров-Тетерин, Шевченко, Иванов, Мечик, Ильюхов, Глазков, Овчаренко, шахтеры-большевики Мартынов и Локтев стали организовывать преданных Советской власти бойцов в партизанские отряды. Партизанское движение развивалось в Приморье, как и по всему Дальнему Востоку, в условиях острой классовой борьбы, как проявление гневного протеста против режима белогвардейского террора и международной интервенции.
Ходом событий крестьянство должно было рано или поздно стать на путь выбора власти. А между тем кулак и, в значительной степени, зажиточные крестьяне, заинтересованные в сохранении экономических преимуществ, продолжали идти против бедноты.
К осени 1918 года, когда установилась власть белых и по Приморской земле двинулись вооруженные интервенты, обстановка коренным образом изменилась. Крестьяне видели, как нагло оккупанты попирали родную землю, как меньшевики и эсеры, вкупе с кадетами и белогвардейцами, выступали агентами интервентов, приветствуя их на русской земле.
Повсеместный, разнузданный белогвардейский террор, чудовищные зверства, казни, насилия, чинимые карательными отрядами над мирным населением, над лучшими, передовыми людьми из рабочих и крестьян, открыли глаза широким массам крестьянства. Их политическое сознание стало яснее.
С кем идти, за какую власть бороться: за ту, что защищает родную землю, или за монархистов, белогвардейцев, эсеров и меньшевиков, выступающих в роли агентуры интервентов и защищающих интересы богатеев и капиталистов? На этот вопрос основная масса крестьян ответила твердо и без колебаний.
Общие собрания крестьян Ивановской, Анучинской, Сысоевской и Яковлевской волостей Приморской области, руководимые большевиками и вернувшимися с фронта революционными солдатами, принимают решение взяться за оружие против колчаковского режима и интервентов. В деревнях организуются дружины, ставшие под большевистскими лозунгами на путь партизанской борьбы. Ведя боевые операции с колчаковскими и интервентскими войсками, партизаны одновременно вели работу по разложению колчаковских гарнизонов, подготавливая восстание среди солдат. В результате этой большой агитационной работы 34 полк колчаковцев, расквартированный на Сучанском руднике, несмотря на присутствие здесь японского гарнизона, восстал. Полк в полном составе, с четырьмя пулеметами «гочкис» и богатейшим по тому времени военным снаряжением перешел на сторону партизан. Влившись в отряд партизан, он получил название Первого Дальневосточного советского полка,
Подобные восстания происходили в Шкотово, на Сучане и в других районах Приморья. Восставшие солдаты вливались со всем вооружением в партизанские отряды.
Во Владивостоке, где я в то время работал в подполье, по-разному реагировали на успехи партизанской борьбы. В кругах белых и интервентов непрерывно росла тревога и неуверенность в прочности своего положения. Трудящиеся же, и прежде всего рабочие, с нескрываемой радостью обсуждали между собой сообщения об успешных налетах партизан на воинские поезда белых и интервентов, о взорванных поездах с боеприпасами, об уничтожении белых карательных отрядов и японских частей. Неотразимое действие, даже на умы обывателей, оказывали сообщения о героической борьбе амурских партизан, об уничтожении ими у села Ивановки крупного карательного отряда японских оккупантов.
В развитии партизанского движения, в борьбе против растлевающего влияния на крестьян соглашательских партий эсеров, меньшевиков, анархистов огромную роль играли шахтеры Сучана.
У них была большевистская партийная организация, были профсоюзные ячейки индустриального союза горнорабочих.
Неудержимо нарастали революционные силы в самом Владивостоке. В условиях белого террора подпольный обком партии вынужден был ограничить свою работу по агитации и пропаганде регулярным выпуском нелегальных листовок и воззваний. Издавались и распространялись они при непосредственном участии рядовых большевиков. Большевики знакомили население с политической обстановкой, а главное — напоминали, что партия существует и действует. Это сознание поддерживало и воодушевляло рабочих. Да и сама жизнь большого портового города с его контрастами особняки и трущобы, изобилие у тунеядцев и беспросветная нужда у людей труда, разгул военщины и бесправие) была живой агитацией за Советскую власть.