28 марта из командировки в Москву вернулся И.Г. Кушнарев. Он также привез директиву ЦК партии и В.И. Ленина: строить Дальневосточную демократическую республику и избегать конфликта с Японией.
Буфер был необходим в связи со сложностью международных отношений как тактический маневр Советского правительства с целью и в надежде лишить Японию и других интервентов повода для продолжения оккупации Дальнего Востока.
И.Г. Кушнарев привез также постановление ЦК партии о создании во Владивостоке Дальбюро ЦК РКП (б) в составе П.М. Никифорова (председатель), И.Г. Кушнарева и С.Г. Лазо. В Верхнеудинске Дальбюро ЦК РКП (б) было создано раньше. Оба Дальбюро были самостоятельны. Дальбюро ЦК РКП (б) являлось высоким органом партии на Дальнем Востоке, на котором лежала ответственность за проведение в жизнь директив ЦК партии.
Казалось бы, теперь не осталось оснований для двояких мнений в вопросе о власти на Дальнем Востоке. Однако ярые приверженцы немедленной советизации края провели свою резолюцию на конференции.
Далькрайком партии на своем заседании от 31 марта вынужден был отменить постановление конференции, как противоречащее директиве ЦК партии.
Оказывается, как я узнал позже, сторонники немедленной советизации края не сложили оружия и после этого. Они не хотели считаться ни с директивой ЦК партии и указаниями В.И. Ленина, ни с обстановкой, которая начала складываться за последнее время во Владивостоке. Наша военная разведка сообщала, что поведение японцев все подозрительнее и что они явно готовятся к каким-то активным действиям: обнесли колючей проволокой Тигровую сопку, на чердаке аптеки Боргеста установили два пулемета, установили пулемет и на углу Алеутской и Фонтанной улиц.
И вот в этой обстановке 3 апреля 1920 года открылся Владивостокский городской Совет. Но что особенно поражало тогда узкий круг коммунистов, знакомых со всей подоплекой созыва Совета, это то, что выборы в Совет были проведены вопреки решению Далькрайкома партии от 31 марта и без санкции Дальбюро ЦК. О том, что во Владивостоке прошли выборы в Совет, члены Дальбюро ЦК партии узнали только в день открытия съезда, 3 апреля. И тогда было решено, что Кушнарев остается на съезде, а Никифоров и Лазо немедленно выезжают во Владивосток и отменят открытие Совета. С утра поездов не было. Никифоров и Лазо выехали на паровозе и прибыли во Владивосток поздно, когда Совет уже собрался.
Заседание Владивостокского городского Совета рабочих, солдатских и матросских депутатов, первое и оно же последнее, состоялось в 6 часов вечера в Народном доме. Зал был переполнен. Оживленные и радостные депутаты и гости крепкими объятиями встречали своих друзей, товарищей по борьбе, горячо приветствуя друг друга. Когда за столом президиума появились товарищи Лазо, Губельман, Власова и другие, зал разразился громом рукоплесканий. Это была овация в честь Коммунистической партии. На коммунистической фракции городского Совета, в соответствии с директивой ЦК РКП (б) и решением крайкома партии от 31 марта, было решено о советизации края не объявлять.
Я сидел в третьем ряду и, полный радостных переживаний, ловил каждое слово ораторов.
Пока проходили партконференция и съезд трудящихся, японцы продолжали выдвигать все новые «неразрешенные вопросы». Для решения этих «неразрешенных вопросов» была создана русско-японская согласительная комиссия. С нашей стороны в эту комиссию были назначены Цейтлин, Луцкий5, Парфенов, Попов6 и Саваровский7 и с японской — генерал Такаянаги, полковник Исоме, майор Хасибо, капитан Сиваба и профессор Хигучи.
Комиссия приступила к работе 1 апреля. Японские члены комиссии были настроены очень агрессивно, чувствовали себя господами положения и пытались диктовать нам свои условия. Наши представители, придерживаясь известного такта, давали японцам достойный отпор. Это выводило японцев из равновесия, и они заявляли: «Мы здесь сила, а не вы!» Продолжая не уступать в принципиальных вопросах, наши представители требовали эвакуации японских войск...
В ходе переговоров японцы подготовили договор с весьма тяжелыми условиями. На экстренном своем заседании обком партии заслушал доклад председателя нашей делегации в комиссии Цейтлина и пришел к заключению: отвергать японские условия — значит дать повод японцам для открытого конфликта, чего за последнее время японцы усиленно добиваются. Отсюда: не помогать японцам, не идти навстречу их поискам конфликтов, а, памятуя указания ЦК партии и В.И. Ленина, не обострять отношений с японцами, не вызывать больших конфликтов. Обком партии принимает единственно правильное решение: принять японские условия и подписать договор. На этом основании на заседании согласительной комиссии 4 апреля наша сторона изъявила свое согласие принять японские условия договора. Профессору Хигучи и П.С. Парфенову поручили к 5 апреля подготовить окончательный текст соглашения. Пятого же комиссия должна была собраться на «чашку чая».
6
Попов — бывший полковник, ответственный сотрудник штаба войск правительства Приморской земской управы, владеющий японским языком.