Полиция была бессильна…
Дед обернулся, стараясь высмотреть в лесу хоть что-то. Тишина и темнота. Только шелест веток, встревоженных лёгким ветерком. Значит, показалось, или ёж пробежал, что ж, бывает. Он успокоил себя, страх потихоньку сменялся облегчением, он пошел дальше. Примерно на расстоянии пятиста шагов он снова услышал хруст веток, только в этот раз ближе, практически на одной линии с ним. Дед медленно повернул голову на звук.
Снова ничего…
Пол пути пройдено, ещё какие-то четыреста метров, и все, спасение, люди, теплый дом, друг. Но хруст раздается снова, и уже где-то впереди. Дед опустил голову, стараясь не смотреть в сторону леса, пока страх медленно сменялся ледяным ужасом. Дед считал шаги. Шаги до спасения.
«Двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь». – тихонько бубнил он себе под нос. Ещё шаг, и ещё, и ещё…
Вдруг он, сам того не ожидая, резко поднял голову и заметил краем глаза, как здоровенная черная тень прыгнула в кювет дороги. Ледяной ужас резким ударом напомнил о себе, тело на миг парализовало, но, опомнившись, дед бросился бежать, не позволяя себе оборачиваться.
– «Черт, здоровый ты, зараза!» – вертелось в его голове. – «Но даже не смей за мной бежать!» – Осталось ведь немного…
И правда, вдали уже показались огни небольшой деревеньки и черная громада завода. И фонарь, одиноко стоящий над указателем…
«Растилково» – гласила надпись. Шелеста за собой дед не слышал и остановился перевести дух. Облокотившись на столб, он глянул в сторону леса, который все той же черной корявой стеной возвышался возле дороги. И вот, на фоне этой стены, но ещё чернее ее стояла тень, только это была уже отнюдь не тень. Длинные, как бы металлические когти, черная и блестящая шерсть, в некоторых местах будто бы позолоченная светом одинокого фонаря, и две зелёных точки глаз. Зверь оскалился и опустил уши. Клыки будто бы засветились, и ночную тишь разрезал вой… Дед, не в силах уже стоять, упал на землю, а его преследователь бесшумно подошёл к нему и что-то прорычал. Снова взвыв, он в два прыжка перелетел дорогу и скрылся в лесу…
Деда нашли на следующее утро. Он отделался диким испугом и ночными кошмарами… А автобус так и не пришел. Его тоже нашли на следующее утро. Салон был залит кровью, окна разбиты, а на дверях остались глубокие царапины. Ни водителя, ни одного из пассажиров так и не нашли…
Лес неоднократно прочесали и так же не обнаружили ничего подозрительного.
А зря…
Вот и сейчас я еду мимо этого леса в теплом и комфортном салоне «Опеля» со своей семьёй и отчётливо вижу, как горят в его темноте две зелёные точки звериных глаз…
Побег от Демона
Записка [Валерий Лашманов]
Реквием он взял, конечно, но траурный покой обрести не смог. Его гложет страх, съедает все жизненно-важные органы изнутри, убивая самого себя. Он не готов умирать, нет, только не сейчас. У него есть ещё много целей в этой жизни. Нужно лишь добраться до пункта назначения и провести обряд по изгнанию. Но сможет ли он сделать это?
Сейчас он бежал, бежал от самого себя. В лицо бил холодный снег, охлаждая его красные, горящие огнём щёки. Глаза сияли злостью, адским пламенем.
– «Нет, я не должен!» – подумал он.
– «Не должен стать таким же, как он! Нет, я выдержу!»
Ноги скользили и разъезжались в разные стороны. Он терпел боль в сердце, он должен был добежать. Руки тряслись, тело бросало в дрожь. Но он продолжал бежать.
Понимая, что на прямой ему не скрыться, он решил срезать. Набирая скорость, ноги всё-таки разъехались, и он ухнулся в сугроб. Хоть снег и охлаждал лицо, но он всё равно чувствовал на своём лице его тёплое дыхание. Он должен был укрыться за обрядом спасения, тогда он сможет жить дальше. Вот зачем он дёрнулся туда? Зачем? Сидел бы сейчас дома, живой и целёхонький. Но нет, это теперь его судьба.
Вскочив, он побежал дальше. Подбежал к двери своего дома, трясущимися руками достал ключи. Но он никак не мог попасть в замочную скважину, было слишком страшно. Но он должен был.
– Ты не убежишь от своей судьбы! – послышался голос в его голове.
После этих слов его тело опутали чёрные, ветвящиеся руки, которые стекали по его телу, как чернила. Эти руки были созданы из его же собственной крови после разрушения своего организма. Руки превратились в щупальца и утащили его за собой.
– «Нет! Только не это!» – пронеслось у него в голове.
Взяв всю силу воли в кулак, он достал свой нож и воткнул себе в живот. Нужно было избавиться от твари в теле.