Руководство нашего института пока что не сообщало, будет нам замена или нет. Видимо, еще было неясно, сможет ли судно пробиться к Земле Франца-Иосифа: это зависело от ледовой обстановки. Когда мы отправились на архипелаг, то знали, что из-за неблагоприятных природных условий наше пребывание на Земле Франца-Иосифа может затянуться, и были готовы к этому. Даже продуктов мы привезли с собой из расчета на три года. Не имея известий о нашей замене, мы стали готовиться ко второй зимовке, делать запасы дичи и медвежатины, тем более что от медведей снова не стало отбоя. В эти дни подняли из берлог несколько медведиц, причем одна из них была с потомством. Медвежат мы забрали в дом и этим доставили себе много радостей и развлечений. Правда, иногда по ночам они будили нас отчаянным ревом.
В первых числах июня мы стали свидетелями редкого, изумительного явления полярного мира — миража.
Около полудня, когда мы занимались исследованием верхних слоев атмосферы, мы увидели на западе как бы парящими в воздухе небольшой островок Мертвого тюленя, находившийся от нас на расстоянии многих километров, а за ним — знакомый нам айсберг, где был похоронен Грейф. Они словно повисли над горизонтом и были такого размера, что, казалось, занимали полнеба. Видение это вскоре исчезло, и мы даже не успели его сфотографировать. Едва кончился мираж, как при ясном безоблачном небе началась пурга. Холодный ветер вскоре перешел в свирепый шторм.
Лед в бухте был поломан и стал напирать на берег, угрожая разрушить дом. Положение стало опасным. Мы приготовили динамит, чтобы подорвать лед в случае его приближения к жилью, но благодаря начавшемуся отливу опасность миновала. На берегу осталось несколько льдин толщиною до полутора метров.
После шторма морозы отступили, но начались бесконечные туманы. В течение двух недель они окутывали наш дом непроницаемой серо-свинцовой завесой. В двух шагах невозможно было что-либо различить. Пришлось отменить охоту.
В конце июня туманы стали реже, но зима все еще не хотела оставлять нас, и морозы доходили до минус 20°.
В это время институт запросил, не хочет ли кто-нибудь остаться на вторую зимовку.
— Очевидно, в Ленинграде не хватает желающих, — заметил Илляшевич.
— А я уверен, что смена готовится, — проговорил доктор.
Как ни странно, всем было жалко расставаться с зимовкой, со станцией, которая стала родным домом. С другой стороны, от этого «ледникового периода» жизни мы порядком устали. Пожалуй, не столько физически, сколько морально. После долгих колебаний и обсуждений решили, что всем надо отдохнуть, а затем снова собраться на какой-нибудь другой станции. В тот же вечер о принятом решении сообщили в институт.
В июле весна подступила к нам вплотную, хотя термометр показывал минус 12°. С солнечной стороны торосов начал таять лед, снег стал мокрым, зажурчали ручейки. Мы воспользовались этим и устроили водопровод на камбуз. Через неделю солнце начало пригревать настолько, что стало жарко, и мы с Эрнстом, сняв рубашки, чтобы загорать, отправились на лодке на остров Скотт-Кельти.
Из последних известий Ленинградской радиостанции узнали, что в Архангельск выехала новая смена зимовщиков, отправляющихся на Землю Франца-Иосифа. Была и ошеломляющая новость: среди зимовщиков, едущих нам на смену, женщина — Нина Петровна Демме!
— Рискованный эксперимент! — неодобрительно проговорил Петр Яковлевич.
Надо сказать, что Нина Петровна Демме была не единственной ленинградкой, которая отважилась ехать на зимовку в Арктику. На следующий год из Ленинграда уехали в бухту Тикси еще две Нины. Одна из них — актинометрист Нина Мариановна Фрейберг и другая — Нина Владимировна Войцеховская — метеоролог.
Получили мы известие, что на экраны Советского Союза вышла полнометражная кинокартина «Курс — норд» о нашем пути на Землю Франца-Иосифа. Делал ее Петр Константинович Новицкий — первый оператор, посвятивший себя Арктике. Когда мы вместе плыли на «Седове», Петр Константинович рассказывал, что ему довелось снимать царя сразу после его отречения. В Октябрьские дни он снимал Смольный, вход «Авроры» в Неву, бои Красной гвардии под Гатчиной. Владимир Ильич Ленин просмотрел весь отснятый Новицким и другими операторами материал о первых днях революции и дал распоряжение отпечатать десять экземпляров для американских рабочих. Самого Владимира Ильича Новицкому запечатлеть не удалось: Ленин ссылался на свою занятость...
Через несколько дней после известия о выходе фильма «Курс — норд» мы получили скупую радиограмму: «15 июля вышли в море, приветствуем, скоро увидимся. Седовцы».