Чтобы понять ее дикость и вообще всю противоестественность нашего советского быта, надо представить себе объявление в парижской парикмахерской: «Участники Сопротивления обслуживаются вне очереди» или что-то подобное в лондонском пабе.
Волею судеб и стараниями друзей на празднование 50-летия Победы я попал в Израиль (впервые этот день отмечался там как государственный праздник). Главный митинг участников войны был в Иерусалиме в знаменитом музее Яд ва-Шем, который я описывать не стану, уже хотя бы потому, что убедился, что все многочисленные описания, которые мне приходилось читать, не передают того потрясения, которое испытываешь в зале, посвященном памяти уничтоженных фашистами детей.
Такого количества орденов и медалей в одном замкнутом пространстве мне и дома приходилось видеть нечасто, я и сам во второй или в третий раз в жизни надел планки, чтобы не выглядеть белой вороной. В общем все было как на всех такого рода митингах: представлялись делегации и возлагались венки и цветы, читались приветствия и произносились речи. Обычная рутина торжественных мероприятий, не знающая государственных границ…
Но один момент поразил меня — этого я никак не ожидал. Когда два ансамбля — российской и израильской армии — запели: «Вставай, страна огромная…», участники митинга — несколько сот немолодых человек — вдруг встали и стоя слушали этот гимн Великой войны. У многих на глазах были слезы.
Что это, ностальгия по покинутой родине? Быть может, у кого-то была и ностальгия, хотя большинство тех, с кем мне пришлось беседовать, не жалеют о том, что уехали, вполне довольны новой родиной и жизнью.
Думаю, что со скамей их подняли воспоминания о юности. Это была необычная юность. Она вместила столько горя и доблести, трагедий и подвигов, десятой части которых не выпадает на долю проживших долгий век шведов или швейцарцев, неведома людям других, назову их мирными, поколений. То был их звездный час, труднее и выше целей и испытаний почти ни у кого из них в жизни не было.
Когда-то в Бухаресте один румынский писатель — известный остряк — рассказал мне анекдот: «В ресторане пирует большая компания. Весь вечер наперебой один за другим рассказывают о своих подвигах в подполье во времена Антонеску. Когда стали расходиться, человек, который весь вечер молча слушал эти рассказы, со вздохом сказал: „Как мало нас было и как много нас осталось“».
Этот анекдот — модель многих исторических и современных явлений. Я читал, что добрая сотня людей утверждала, что на знаменитом субботнике вместе с Лениным несли историческое бревно.
А о нашей войне… Сколько я сам знаю ветеранов-активистов, которые стали, если можно так сказать, профессиональными ветеранами, о которых мне точно известно, что ни свиста пуль, ни разрыва снарядов они не слышали, а у некоторых — таких я тоже знаю — вообще самая близкая по отношению к фронту точка, в которой они в войну находилась, располагалась где-то далеко за Уралом.
Рассказывают, что Анна Андреевна Ахматова очень любила «одессизмы»: «Вас здесь не стояло». О них и пойдет речь.
В Литфонде ко дню Победы ветеранов одаривали некоторой суммой денег. Один стихотворец, в свое время очень ласкаемый властями, вознесенный ими на вершину официального Олимпа, когда девушка из бухгалтерии, заполнявшая ведомость, попросила у него удостоверение участника войны, раскипятился и с хамским высокомерием литературного вельможи, повысив голос, стал ее грубо отчитывать:
— Это безобразие! Какое удостоверение, не ношу я с собой удостоверения! Кто не знает, что я воевал, что я фронтовик!
Ничего обидного в просьбе девушки не было — реквизиты удостоверения ей нужны было для бухгалтерской отчетности. И она не обязана была знать, воевал он или не воевал, фронтовик или нет.
У меня же, наблюдавшего эту не очень пристойную сцену, некоторые сомнения на сей счет были. На одном вечере, посвященном войне, где выступал и я, стихотворец этот рассказывал о своих военных годах, и у меня сложилось тогда впечатление, что в действующую армию он попал к шапочному разбору, в боях не участвовал. Впрочем, девушка из бухгалтерии в наши ветеранские счеты вникать не должна была, ей нужно было удостоверение и все.