Явственно поколебавшись, она смогла пробормотать только, что мы хорошо подходим друг другу.
— Мама, ну с чего ты это взяла? — уже начиная заводиться, полюбопытствовала я. — Позволь мне самой решать, за кого мне выходить замуж, ладно?
Родители никогда особенно не вмешивались в мою личную жизнь (и правильно, потому что иначе я вовсе перестала бы им о ней рассказывать), и, стушевавшись, мама отступила и перевела разговор на другую тему.
В субботу родители устроили небольшой семейный обед, куда был приглашен и Виноградов со своими ближайшими родственниками.
Откровенно говоря, в первый момент мне было даже несколько неловко приглашать столь богатых людей в не слишком роскошный дом родителей. Однако потом я себя строго одернула: и сам Владимир, и его родители прекрасно знают, кто я и из какой семьи происхожу. Миритиэль даже не скрывал, что на меня было собрано обширное досье еще до того, как у нас с его внуком завязались отношения, так что уровень моего достатка ему также прекрасно известен. Да и чего мне стыдиться? В конце концов, я родилась в семье с нормальным средним достатком и нисколько не стеснялась этого. Не я ли не так давно рассуждала о том, что не хочу относиться к сливкам общества? Но некоторое иррациональное чувство неловкости все же беспокоило меня.
Хорошо, что у Владимира и его родственников хватило такта никоим образом не демонстрировать свое превосходство, так что встреча прошла вполне мирно, невзирая на мои опасения. Виноградов произвел на маму с папой приятное впечатление, и даже если они про себя производили сравнения с Артемом, то у них также хватило соображения не делать этого вслух.
Откровенно говоря, подозреваю, что родители Владимира также были не слишком довольны его выбором (все же я не принадлежу к его кругу и наш брак вполне можно назвать мезальянсом), однако если так, то они вполне успешно это скрывали.
В общем, встреча прошла на высшем уровне — благожелательно и несколько официально, и даже выпитое спиртное не развязало языки будущим родственникам.
Думаю, все вздохнули с искренним облегчением, когда это мероприятие наконец закончилось.
Однако все это не шло ни в какое сравнение с тем, что сотворил мой домовой, узнав о предстоящем бракосочетании (а я сообщила ему об этом лишь в субботу). Пребывающий в бурном восторге Нат кинулся отмечать это событие и в итоге несколько переборщил, упившись кефиром до невменяемого состояния. Не знаю уж, сколько градусов алкоголя содержится в этом напитке, но их с лихвой хватило домовому, чтобы вообразить себя котом и громко мурлыкать, устроившись у меня на подушке. Несмотря на несвязные просьбы Ната, я воздержалась от почесывания его за ушком и ретировалась спать в гостиную. Хорошо, что у меня в квартире достаточно толстые стены и кошачий концерт домового доносился только чуть слышно, иначе мне пришлось бы не спать всю ночь — Нат угомонился лишь за полночь.
Но как же ему с утра потом было плохо! Пришлось отпаивать страдальца рассолом и самой готовить завтрак — на трудовые подвиги домовой был определенно не способен. Ему явно было стыдно за учиненный дебош, поскольку, несмотря на количество выпитого, прекрасно запомнил все события вчерашнего вечера и теперь заметно страдал при воспоминаниях и ярко пунцовел, стоило ему лишь встретиться со мной взглядом.
Честно говоря, я лишь огромным усилием воли удержалась от того, чтоб прочесть этому пьянице лекцию о вреде алкоголя (обычно именно Нат имеет дурную привычку поучать меня по всякому поводу и распекать за нарушение режима). Ну да ладно, домовому и без того было стыдно, так что я смилостивилась и сделала вид, что ничего страшного не случилось и для меня вполне привычно такое его поведение.
К тому же позвонила Инна и напомнила мне об обещании «обмыть» помолвку. Мы договорились встретиться вечером в ночном клубе (подружка полагала, что по такому поводу нужно непременно посетить мужской стриптиз, хотя ума не приложу, как это связано с грядущей семейной жизнью). Я не слишком люблю клубные танцы, однако Инна не хотела ничего и слушать о чинных и скучных, по ее мнению, посиделках в кафе и настаивала на походе в клуб.
Откровенно говоря, я не любитель подобных буйных развлечений, но на этот раз уступила. Единственное, на чем я настаивала, так это чтоб клуб был хоть более-менее приличным, поскольку большинство таких заведений предназначено для подростков и дамы "чуть за тридцать" выглядели бы в них просто белыми воронами, а мне вовсе не хотелось чувствовать себя пожилой клячей.
Инна как-то подозрительно быстро согласилась и предложила сходить в «Перт» (от названия руны Перт, олицетворяющей судьбу, рок, выбор, прим. автора), где (удивительное совпадение!) сегодня как раз намечался стриптиз. При этом данный ночной клуб считался вполне фешенебельным местом. На это возразить было нечего, и мы договорились встретиться вечером у входа.
Собираясь, я перерыла весь шкаф и вдруг в самом деле почувствовала себя старой кошелкой, поскольку мой гардероб нынче состоял по большей части из деловых костюмов, да и в нарядной одежде превалировали платья-футляры и прочие «приличные» одежды, которые были бы совершенно неуместны в ночных клубах. Более смелые наряды были откровенно летними, и я сильно рисковала в них насмерть замерзнуть, несмотря на отопление. Пришлось достать из недр платяного шкафа еще институтский наряд (я не поправилась с тех пор, что не могло не радовать) — платье с асимметричным низом, который с одной стороны очень смело открывал бедро. В принципе, можно было обойтись и джинсами с ярким свитером, однако тут уж сработало желание покрасоваться. И вправду, платье цвета индиго очень шло мне, и некоторая нахальность образа заставляла вспомнить ту девчонку, какой я была почти десять лет назад.
Смешно, я теперь и сама уже с трудом вспоминаю себя тогдашнюю — самоуверенную девчонку, которая верила, что с ней обязательно случится настоящее чудо и жизнь таит только хорошие сюрпризы… С тех пор минуло много времени, и было много всякого, как хорошего, так и плохого. И я давно уже не та девочка, которая твердо знала, что хорошо, и что плохо — вероятно, как и все юные, непоколебимо убежденные, что уж они-то знают о жизни все. Наивные дети, которых жизнь еще многому научит, дайте ей только время. Но у юности есть и плюсы, в частности, та самая уверенность в собственной правоте и избранности. Потом мы все становимся старше и понимаем, что вселенная отнюдь не крутится вокруг тебя, а ты сам — лишь крошечная песчинка в этом мире. Нужная, бесценная и незаменимая, но такая маленькая часть… И лишь тогда, когда ты это сполна примешь и научишься жить с тем, что не все мечты сбываются и не всем суждено поколебать основы мира, ты станешь взрослым.
Все равно юности не дано это понять, а те, кто понял, уже не в силах ничего изменить. Такова жизнь, и мы можем лишь принять ее уроки, не ропща за несправедливость.
Выкинув из головы все сложные вопросы, я навела марафет, позволив себе на этот раз накраситься ярче (в любом случае, платье требовало соответствующего образа, и скромный повседневный макияж был совершенно неуместен). Яркие тени цвета «электрик», мерцающий блеск для губ, колоритная бижутерия и сумочка-клатч в цвет наряда дополнили образ. Очень надеюсь, что никто из клиентов или коллег не увидит меня в таком виде, хотя ничего постыдного или вульгарного в этом не было, но вряд ли это подобало адвокату.
Впрочем, сегодня я не юрист, а просто счастливая и влюбленная женщина, так что имею полное право немного похулиганить.
Я несколько увлеклась сборами, так что спохватилась, уже почти опаздывая.
Напоследок предупредив Ната, чтоб не смел опохмеляться кефиром и просто полежал, я схватила сумочку, взяла ключи (домовой был не в состоянии закрыть за мной дверь, и я его пожалела) и вышла из квартиры.
В итоге я и вправду слегка опоздала на встречу с Инной, но, учитывая, что подруга имеет дурную привычку опаздывать минимум минут на пятнадцать (а я последние лет пятнадцать усиленно, хоть и безуспешно, борюсь с этим ее обыкновением), то ей не следовало роптать на меня за небольшое опоздание.