Но знания не должны быть утеряны, а потому ученики мага обязаны овладеть этим умением. Вик слегка увлекся и решил не просто научиться входить в чужие сны, а поискать кого-нибудь интересного для себя. Он промолчал о способе, которым это сделал, равно как и о том, кого именно намеревался найти таким образом. Однако вышло, что Вик попал именно в мой сон, и что-то заставило его остаться в нем надолго — с тех пор прошло, пожалуй, лет семь, и каждый месяц он приходил в мои сны.
А я, в общем-то, довольно быстро привыкла к нему.
Еще бы, ведь так соблазнительна идея, что можно рассказать внимательному другу совершенно обо всем, поведать все свои ошибки, проблемы и заботы, посекретничать о мечтах и планах… И самое главное, что об этом никто и никогда не узнает! А теперь, когда выяснилось, что мой виртуальный собеседник — реальный живой человек, мне было… стыдно? Да, пожалуй. Стыдно. Ведь я сняла все свои щиты, раскрылась полностью — перед посторонним мужчиной. Меня преследовало двойственное ощущение. С одной стороны — это же Вик, тот самый, с которым я общалась много лет подряд, пусть и во сне. А с другой стороны — это мужчина, который смотрит на меня вовсе не как на свой нелепый сон. И он все обо мне знает! Ощущение было странное, пугающее и будоражащее. Ах, как коварны бывают сны! В особенности для визави мага.
Но как я могла перепутать?! Ведь внешность — это еще далеко не все, куда важнее манера поведения, характерная речь, восприятие действительности, по которым чаще всего, даже не видя человека, можно судить о его возрасте. Конечно, нелюдей это не касается, слишком много лет они живут на белом свете, чтоб люди успели заменить и толком проследить взросление какого-нибудь эльфа или орка.
Однако Вик — чистокровный человек, и как я, втихомолку столь гордящаяся собственной проницательностью, могла допустить столь грубую ошибку?
Что тому виной — неожиданная взрослая серьезность и взвешенность поступков или, скорее, моя невнимательность? Не знаю, да и нет особого смысла гадать.
Мы сидели за столиком в кафе и оживленно болтали, как давние знакомые. В сущности, мы и были старыми приятелями, пусть и не встречавшимися в реальности до сих пор.
Хотя, надо признать, меня преследовало дикое чувство абсурдности происходящего. У меня в голове не укладывалось, что Вик — реальный, живой человек из плоти и крови, а не призрак, сотканный из предутреннего марева, и не моя персональная галлюцинация.
Так странно и одновременно привычно оказалось общаться с ним и так дико представить, что в действительности мы встретились с полчаса назад, а вовсе не семь лет тому назад. Или наоборот, мы познакомились давным-давно? Я окончательно запуталась и перестала что-нибудь понимать.
Я размышляла об этом, поддерживая разговор о том, как я оказалась здесь.
Вик взглянул на часы и спохватился, что ему пора бежать.
— А куда ты спешишь? — автоматически поинтересовалась я.
— В суд! — рассеянно ответил Вик, поднимаясь.
Я едва не подавилась пирожным, которое как раз пыталась проглотить.
Меня всегда удивляло, как сыщики в романах умудряются на каждом шагу натолкнуться на труп или хотя бы преступление, даже если приезжают всего лишь на отдых. Выходило, что теперь и я оказалась в такой же ситуации — надо признать, со мной это было впервые. До сих пор на отдыхе я находила не больше (а учитывая мой спокойный нрав, много меньше) приключений, чем другие отдыхающие.
Что же изменилось теперь?
Боги любят пошутить, и зачастую их остроты кажутся смертным полнейшим бредом. Что нас свело вместе — дикая случайность или воля богов?
Я взглянула на Вика и решительно произнесла:
— Я же адвокат! У тебя есть еще немного времени? — он кивнул и я продолжила. — Рассказывай, что у тебя стряслось.
Вик посмотрел на меня с некоторым сомнением, но послушно принялся объяснять.
Он признался, что неделю назад впервые в жизни наложил нид.
По правде говоря, услышав подробности, я сочла, что у него на то были все основания.
Дело было так. Как маг-природник Вик (а у него были способности и к траволечению, и к прочим разделам природной магии, равно как и знание рун) предпочитал жить за пределами города, обитая в небольшом доме, расположенном в уединенной долине. Местные даже не думали селиться там, и вовсе не от того, что побаивались соседства мага (а Вик был далеко не первым магом, который жил в этом месте), а из-за того, что место было особым, отмеченным богами, и приходить туда без необходимости обычным людям чревато. Вот и стала долина укромным убежищем для местных магов (кстати, в Гульхейме их было всего двое — сам Вик и его бывший учитель, предпочитающий жить среди людей, поскольку давно обзавелся семейством, а детям, как известно, предпочтительнее близость школы и прочие блага цивилизации).
Но не так давно эта долина приглянулась местному влиятельному бизнесмену, тому самому господину Ивову. Ему взбрело в голову, что уединенное местечко прекрасно подходит для небольшого закрытого санатория, пациентами которого станут звезды, страдающие от наркомании и прочих последствий разгульного образа жизни, толстосумы, желающие излечиться от ожирения, и прочие небедные пациенты. И как раз целительные силы долины, равно как и отдаленность от чужих глаз, весьма при этом пригодятся.
Ничуть не сомневаясь, что ему удастся получить разрешение на постройку (небольшие суммы нужным людям — и все бумаги будут в порядке), толстосум приступил к активному претворению в жизнь своих радужных планов. Наверное, он уже видел в мечтах, как его заведение станет популярным и весьма прибыльным. Одно не учел господин Ивов — что «бывший» жилец долины заупрямится и воспротивится выселению.
Однако Вик оказался крепким орешком — он не польстился на солидный куш, предлагаемый за переезд, и не спасовал перед последовавшими угрозами. В самом деле, маг, да еще и молодой мужчина, вряд ли так уж испугается каких-то дурацких угроз, тем более что в Мидгарде исстари уважают эрилей и предпочитают не сердить их, тем более, без особенных причин.
Но господина Ивова это не остановило, и он пригрозил, что попросту спалит мешающий ему дом, а если наглый маг станет скандалить, то он и сам рискует стать жертвой пожара. Пусть лучше добровольно продаст дом (под снос, естественно) и убирается на все четыре стороны.
Конечно, звучит, как в боевике о мафии, но это было чистой правдой — ломать грандиозные планы из-за одного какого-то нахала бизнесмен не собирался.
Вик честно предупредил, что, если его не оставят в покое, то он вынужден будет ответить на угрозы по-своему.
Господин Ивов предупреждению не внял — то ли был таким безрассудно-храбрым, то ли вовсе, как многие теперь, не особенно верил в магическую силу. Но в существовании последней ему вскоре пришлось убедиться. Выведенный из себя Вик не выдержал и решил применить последнее средство — наложить нид на обидчика.
Кстати, лично я полагаю глупым и чрезмерно самоуверенным поведение господина Ивова — живя среди магических предметов и постоянно пользуясь ими, странно утверждать, что магии как таковой не существует. Впрочем, сторонники такой теории, проще говоря, материалисты, уверяют, что руны ничуть не влияют, к примеру, на водонепроницаемость обуви или теплоту одежды, а все дело лишь в материалах, банальных химических и физических свойствах оного.
Забавная теория, пусть и в корне ошибочная — исследования по этому поводу проводились неоднократно и полностью подтвердили, что качество готового изделия в равной степени зависит и от исходного сырья, и от магии, усиливающей и укрепляющей его свойства.
Магия воистину существует, является неотъемлемой частью нашего мира, и отрицать это попросту глупо.
Но вернемся к истории Вика. В итоге он не выдержал и господин Ивов получил свой нид, а Вик — судебное дело, по которому требовалось подтвердить, что его магические действия были вынуждены и спровоцированы самим потерпевшим.
Вик сделал все в полном соответствии с традицией: пришел на центральную площадь, вбил в землю возле ясеня деревянное древко с вырезанными нам нем рунами, произнес хулу и надел на этот шест череп животного, завершая тем самым наложение нида.