— Доброе утро, Анна, — улыбнулся он. — Проходите, выпейте кофе.
— Доброе утро, Шемитт, — ответила я. — Спасибо, не откажусь.
Я прошла на кухню. Дракон предложил мне присаживаться и протянул чашку с кофе. Кофе я приняла, но присаживаться не торопилась.
Я держала в руках чашку с обжигающе горячим кофе и размышляла. Быть может, это и в самом деле судьба столкнула нас вчера? Если откровенно, я сожалею о том, чего не произошло этой ночью. И я действительно хочу этого дракона. Какой смысл убегать и дальше?
В конце концов, не зря говорят, что лучший способ избежать соблазна — это поддаться ему.
Что ж, мне надоели эти глупые игры. Хватит, я сдаюсь. Но говорить об этом дракону как-то невместно, не так ли? Впрочем, можно обойтись и без слов, что я и сделала.
Я просто подняла взгляд и посмотрела прямо в глаза дракону, позволив ему увидеть в моем взгляде обуревающие меня чувства. И мою капитуляцию…
Конечно, он моментально все понял. Шемитт ликующе улыбнулся и шагнул ко мне. Он осторожно забрал чашку с кофе из моих рук и аккуратно поставил ее на подоконник, а потом взял мое лицо в ладони и поцеловал.
И я позволила себе напрочь забыть о сдержанности и самоконтроле, погружаясь в ощущения, как в омут. И, честно говоря, с драконом это было совсем несложно.
Правда, до спальни мы добрались не скоро. Впрочем, и стол ничем не хуже, к тому же он попался достаточно крепкий…
Но все, я умолкаю, ибо становлюсь несдержанной. Замечу лишь, что в результате мы остались не только без завтрака, но и без обеда.
Позже, уже вечером, я пыталась соорудить ужин из имеющегося набора продуктов, а Шемитт нагло отвлекал меня от этого важного занятия. Я порядком проголодалась, и полагаю, дракон тоже, а выходить из квартиры не хотелось категорически. В моем расслабленном состоянии, боюсь, я не смогла бы вести себя достаточно прилично на людях.
Дракон чистосердечно признался, что его кулинарные способности ограничиваются кофе, яичницей, ну и конечно, приготовлением дичи в драконьем пламени. Поскольку отпускать Шемитта на охоту мне тоже не хотелось (да и мало ли, на кого он там собирается охотиться, тем более, в чужих землях), то я предпочла что-нибудь приготовить самостоятельно. Как я уже упоминала, я готовить умею, хотя и не особенно люблю. В результате через час я уже дожаривала картошку по-селянски — с грибами, колбасой, яйцами и зеленью, а также, на второй сковороде, жарила мясо. Шемитт кружил вокруг, уделяя равное внимание и мне, и аппетитно пахнущему ужину.
Все-таки приятно наблюдать, как твой мужчина уминает приготовленную тобой еду, в особенности после во всех отношениях приятного времени, проведенного вместе. В этом что-то есть первобытное и увлекательное.
После ужина мы вновь занялись не менее первобытным и увлекательным делом…
Последующие три дня прошли мгновенно, почти на одном вздохе. Кажется, я совсем потеряла голову из-за этого дракона. Полагаю, в дальнейшем это будет сильно меня беспокоить, но сейчас я запретила себе даже думать об этом. Сейчас время блаженствовать, а не предаваться размышлениям.
Мы купались, валялись на теплом песочке, романтично прогуливались под ручку по набережной, ужинали в прибрежных ресторанчиках… не говоря уж о более интимных удовольствиях. В общем, жизнь была просто прекрасна. Море, солнце и дракон — потрясающее сочетание…
Меня искренне радовало, что я додумалась перед отпуском сходить к целителю и позаботиться о том, чтобы не забеременеть в течение этого месяца. Так что я могла общаться с Шемиттом, не опасаясь последствий. Что я, в общем-то, и делала.
Но все заканчивается, тем более, такая приятная вещь, как отдых. Отпуск пролетел, и мне пора было возвращаться в город. Из-за дела Шелины и того банковского дела, мой отпуск задержался и существенно сократился. У меня были свободны лишь две недели, ведь коллеги тоже хотели съездить на море. Так что послезавтра мне нужно выходить на работу, да и Шемитту тоже пора возвращаться в Мидгард.
Конечно, мне хотелось бы долететь до Альвхейма на драконе, но это было нереально — не грузить же на дракона мои чемоданы!
В общем, мы с Шемиттом преспокойно добрались до Альвхейма на поезде. Дракон забронировал нам двухместное купе, так что путешествие было весьма приятным.
Шемитт подвез меня до дома, поцеловал на прощание и отправился наводить порядок в своих таинственных драконьих делах. Я же, вздохнув, пошла домой. Идиллия закончилась, наступило время возвращаться в реальность. Интересно, как сложатся мои отношения с Шемиттом дальше? Мы не обсуждали дальнейшие планы — я опасалась заговаривать с драконом об этом, а сам Шемитт не говорил мне ничего, выходящего за рамки нынешнего приятного времяпрепровождения.
Так что мне оставалось лишь жить дальше. В любом случае, вскоре выяснится, какие планы в отношении меня имеет дракон, да и вообще, есть ли они, эти планы. В конце концов, желаемой цели Шемитт добился. Что будет дальше, известно только самому дракону и Скульд (в скандинавской мифологии одна из норн — волшебница, наделенная даром определять судьбы мира, людей и даже богов, воплощение будущего — прим. автора).
Нат, мой домовой, был просто счастлив меня видеть. Он моментально напичкал меня всевозможными вкусностями, а затем гордо продемонстрировал, в каком идеальном порядке он содержал хозяйство в мое отсутствие. Поскольку порядок в доме — это предмет извечной гордости любого порядочного домового, то я не прекословила, покорно проверяя состояние хозяйства. Хотя, откровенно говоря, больше всего мне хотелось принять душ и лечь спать, так как ночью я совершенно не выспалась.
Наконец со всеми текущими делами было покончено, и я завалилась спать, наплевав на ворчание домового, что спать днем неприлично. Напротив, неприлично спать ночью, будучи в обществе дракона!
Проснулась я уже ближе к вечеру и занялась важными делами типа звонков родным и друзьям. Заодно я просмотрела записи в своем ежедневнике. За время отпуска я успела забыть, что запланировано у меня на ближайшие дни. Следовало восстановить в памяти список дел и привыкать к мысли, что завтра уже на работу.
Надо сказать, что в понедельник я проснулась с большим трудом. Организм, привыкший за последние две недели вставать к девяти часам утра, а то и к одиннадцати, категорически отказывался просыпаться в семь. Глаза не открывались, голова ничего не соображала, а руки решительно не желали заниматься обычными утренними сборами на работу. В общем, дежурство после отпуска приравнивалось к небольшому подвигу, и я его совершила.
Я сидела в консультации, задумчиво изучала стенку и размышляла над сакраментальным вопросом "есть ли жизнь после отпуска?" В данный момент я склонялась к отрицательному ответу на этот вопрос. Почему-то именно после отпуска работать особенно тяжело. Наверно, в этом виновато то, что теперь уж в ближайшее время просвета в работе точно не ожидается. А может быть, это из-за того, что за время отпуска я успеваю настолько расслабиться, что у меня пропадает всякое желание работать. К тому же на улице август, и многие еще отдыхают… Но как бы то ни было, в этот жаркий августовский день мне совершенно не хотелось работать. А пришлось! И в этом заключалась одна из великих несправедливостей нашего мира. Ну почему все время приходится заставлять себя делать именно то, что делать категорически не хочется? Впрочем, предаваться депрессивно — философским мыслям мне помешал первый клиент.
Проконсультировав посетителя-гнома по поводу его наследственных прав в случае смерти его дедушки, я с трудом скрыла свою радость, когда настырный клиент собрался уходить. Нет, все-таки гномы — это особая категория клиентов, и переносить их тяжело даже такому привычному ко всему адвокату, как я. Особенно тяжело гномья въедливость и дотошность воспринимаются после отпуска. Я потратила на него часа полтора, и отнюдь не потому, что мне так уж хотелось пообщаться с этим гномом. Клиент желал задать такую кипу вопросов, что мои подробные ответы заняли просто уйму времени. По счастью, в это время ко мне больше никто не приходил, иначе, боюсь, другие клиенты не дождались бы окончания этой бесконечной консультации.