Нам очень повезло, что мы в Хьюстоне встретили 60-летнего джентльмена Тима Шоу. Его огромное сердце сжалилось над нами, и он стал созаемщиком. Он же помог мне приобрести первую мебель на гаражной распродаже – стол, стулья, диванчик, кой-какую утварь. Он помог мне и нанял грузовик U-Haul (типа ГАЗели или Бычка от какого-нибудь “Грузовичкоф”), чтобы доставить матрас, который я купил на распродаже, и некоторые предметы первой необходимости из Walmart – посуду, постельное белье, подушки, одеяла и всякую мелочевку. Этот святой человек очень заботился о нас. Позже его друзья подарили нам несколько подержанных вещей из мебели и иногда помогали с транспортом. В Хьюстоне нет такого развитого общественного транспорта, как в Нью-Йорке. У нас не было машины в течение 5 месяцев, и на свою первую работу я добирался на нескольких автобусах с пересадками.
Интересно, как я получил свою первую работу. Не могу сказать, что я совсем не говорил по-английски. В 1983 году я закончил 72-ю английскую спецшколу в Москве, я хорошо знал грамматику и помнил много слов. Но за тридцать лет я почти не говорил на языке, да и учили мы английский язык по Марку Твену и Чарльзу Диккенсу. То есть я говорил на другом английском языке. Ясное дело, что никто в Техасе не мог догадаться, что я говорю с ним по-английски. Они всегда спрашивали меня, на каком языке я говорю с ними. Для меня было очень трудно понять современную беглую речь американцев, и особенно южный акцент техасцев. Кто не жил в Америке, тот не знает, что британский английский и американский английский – это уже два разных языка, в качестве основных общеупотребительных слов используются синонимы: в Британии грузовик lorry, в Америке truck, в Британии магазинная тележка для шоппинга trolley, в Америке cart, и так во всём. Поэтому мне пришлось искать работу, связанную с русским языком или вообще не требующую языка.
Я позвонил в одну российскую газету и поговорил с главным редактором, расторопной еврейской тётенькой, спросил, не нужен ли им талантище, который может писать всякие статьи. Она пригласила меня на интервью. В день интервью я пришел в офис своего апарткомплекса и попросил администраторов вызвать наше местное желтое такси. Я вышел из дома с большим запасом времени, чтоб приехать за час до собеседования. Гугл-карты рассчитали пятнадцать минут на дорогу. Через сорок пять минут ожидания такси не приехало. Я попросил администраторов позвонить в компанию желтого такси, спросить, где машина. Диспетчер объяснил, что у них нет свободных такси и мне нужно подождать. Я впал в состояние расстройства и бешенства. Я опаздывал, это была катастрофа. Я побежал по улице к автобусной остановке и попытался поймать машину на улице. Но Хьюстон – не Нью-Йорк, и поймать машину невозможно. Частники не останавливаются. Я бросился через оживлённое шоссе в цветочный магазин и купил букет красивых белых роз. Это стоило 25 долларов. Я спросил у продавца, есть ли у них доставка. Да, сказал он, всего за 22 доллара в любой пункт назначения в Хьюстоне. Я дал ему еще $25 и попросил немедленно доставить этот букет главному редактору русской газеты. И взять меня с собой в качестве говорящей открытки. Мы прыгнули в его Линкольн Навигатор и через 15 минут я был на месте.
Главный редактор была удивлена, что я пришёл на собеседование с красивыми цветами. “О, – сказал я, – если бы вы знали историю этих белых роз!” И я рассказал эту историю. Она смеялась минут десять, а потом, сквозь смех, сказала: “Нам такие люди нужны, я беру тебя на работу и оформлю нужные документы!” Кому не нужны смышлёные и толковые люди? К тому же у меня был огромный опыт работы журналистом, что тоже не мешало трудоустройству. Через год, весной 2012, мы получили рабочие карты, а до этого, чтоб не нарушать законы, я работал в газете как фрилансер.
Наверное, если бы я решил остаться в Кремниевой долине, я бы придумал, чем заняться. Меня смущало одно – IT не была моей основной профессией, и ставить все ставки на возможную карьеру в этой области, где у меня даже не было базовой подготовки, было слишком рискованно. Откуда угодно и где угодно я мог писать статьи, мог издавать журналы, мог управлять заводом, продавать что угодно, организовывать что угодно и делать много других вещей. Для этого не надо было тащиться на другое побережье. Но раз я не был инженером, раз не был хард- или софтверщиком, то что мне было ловить? Оставаться дольше в районе Залива и голодать среди красот Северной Калифорнии не имело смысла.