Проехав сотни километров по выгоревшим пространствам Испании мы добрались до соляных гор Торовьехо. Никита с Алисой уединились в апартаментах, мы с Мишей поселились в уютном отеле на первой линии. Море вскоре надоело и мы поехали на прогулку в Аликанте. Алису ещё тянуло в бутики и салоны. Я дал себе зарок больше никогда не приезжать в Аликанте — этот Сочи испанского разлива. Вино, кстати, в Испании превосходное. Мясо тоже. Про рыбу я не говорю. Так мы провели две недели, валяясь на пляже и путешествую по побережью Коста Брава.
На обратном пути в Москву мы провели несколько дней в Мадриде и попали на корриду. Сезон корриды начинается ближе к осени. Мои ощущения от искусства тореро превзошли все ожидания. Это феноменально.
Тайны Фараонов
Историю Древнего мира я изучал самозабвенно, а с Географией не дружил по вине контурных карт. Мало того, что их редко продавали в магазинах, так ещё все двойки из за них. Посмотришь на пустое белое поле и попробуй догадайся, что это за страна. Позже стало ясно, что до Египта граждане СССР путешествовать не имеют права из за облика-морале и не смотря на то, что Гамаль Абдель Насер получил в награду от Никиты Хрущёва звезду Героя Советского Союза.
Совершив в 1996 году паломничество к Пирамидам я с удивлением узнал, что это не весь Египет, а только его почётное кладбище. Четыре года я путешествовал по разным странам, а в декабре 1999 решил поехать в Луксор, во дворец Фараонов. Милая девушка в турагентстве из лучших побуждений, конечно, предложила мне места в отеле Хургады на берегу Красного моря с экскурсией в Луксор. Глядя в её голубые глаза я не смог ей отказать и взял два /двухместный номер/. Моя подруга согласилась составить мне компанию с условием, что к Новому году вернётся загорелая и отдохнувшая к семье, к маме и детям от бывшего мужа.
Отель оказался роскошным, как и море на берегу которого его возвели. Купания и морские прогулки на яхте меня мало отвлекали от моей навязчивой идеи — набегу на Луксор. Ранним утром четвёртого дня кавалькада из шести туристических автобусов в сопровождении вооружённой охраны на джипах понеслась через пустыню Сахара в Луксор. Туристы мирно спали часов пять, а я не отрывая глаз от песка ждал появление банды грабителей, которой нас изрядно напугали. Не дождался.
Из добрых побуждений нам показали ещё одно кладбище Царей — город мёртвых и полуразрушенный храм царицы Хапшитсуд /имя могу исковеркать/. Наконец в самый разгар пекла мы приехали на берег Нила и стали устраиваться в тростниковых судёнышках, чтобы переправиться на другой берег. Туристический сбор из разных стран одинаково живо стал интересоваться прожорливостью нильских крокодилов. Нил в этом месте был шире Днепра и Волги вместе взятых. Примерно как Гудзон в районе Вест-Пойнта. Да что я, собственно. Долго ли коротко ли, приплыли мы на другой берег Нила и как из под земли вырос песчаный замок. Моя школьная мечта сбылась. Здесь жили фараоны /смотрите картинки/.
Полночи мы неслись в кромешной тьме по мрачной, полной ужасов пустыне. Солнце взошло над морем и высветило коралловые стены нашего отеля. Остаток отпуска я провел с маской и ластами в подводном царстве и решил больше никогда не возвращаться в Историю Древнего мира. Скучно там и песок на зубах скрипит. Не от хорошей жизни припёрлись сюда все эти фараоны. Им просто до Питера на колесницах было не доехать. В аккурат к Новому году я привёз загорелую и отдохнувшую Лену домой к её маме. Она была счастлива.
Пафос
От лёгкой мечтательной дрёмы я очнулся когда самолёт резко тряхнуло и подбросило ввёрх. Сон, как рукой сняло, а мечты о купании в тёплом Легурийском море и путешествии на белоснежном теплоходе к Гробу Господню моментально сменились судорожным опасением грохнуться о твёрдую землю или утонуть в манящем лазурном море. Самолёт заходил на второй круг, вписываясь в широкий вираж над аэродромом Пафоса. На подлёте к полосе самолёт снова пикирнул и резко взмыл вверх и, взревев двигателями, снова пошёл в поворот. Твою мать. Вот и сходили за хлебушком, сказал мужик, рассматривая в своих руках отрезанные трамваем ноги. Чёрный юмор лез в голову, не хотелось верить в то, что на этом закончится моя, богатая событиями, счастливая жизнь и я не отобью на курорте затраченные деньги. Я успокаивал себя мыслью о том, что на американском Боинге падать будет мягче.
На третьей попытке, после пике и скачка вверх шасси глухо выкатились и мы благополучно приземлились в парную турецкую баню греческого курорта. В холле отеля, напоминающем огромную каменную пещеру, было сказочно прохладно. Через огромные стеклянные витрины синело море и запах его вечернего бриза просачивался в холл. Микита с Рамзайцевым, усталые и потные, пришли с теннисных кортов и поселили меня в мой номер. По длинным коридорам я добрался до своего бунгало на первом этаже с отдельным выходом к морю, и не разбирая сумки побежал к мокрой морской прохладе. Приближалось время ужина и на пляже народу было мало. Я с наслаждением лёг на воду раскинув руки и ощущал покачивания своего тела на ленивых вечерних волнах. Потом перевернулся на спину и уставившись в небо возблагодарил Господа за оставленную возможность пребывать на этой земле. Как хорошо, что наш самолёт не разбился.
Укутавшись в мягкую махровую простынь я растянулся в гамаке и стал наслаждаться небом. Лёгкие перистые облака переливались серебристо — розовым цветом на синеющем вечернем небе. За барьером лоджии послышались лёгкие шаги. Я подумал, что это Микита.
— Как я люблю тебя, ты моя единственная отрада.
Я вздрогнул от русской речи. Никуда от них не деться. Я поднял голову и посмотрел во след этому Ромео. Депутат Семаго, обнимая за талию стройную блондинку удалялся от моих окон в сторону барбекю.
На поляне перед отелем официанты жарили цыплят, ягнят, телят и малоизвестных представителей животного мира. На барбекю за огромным столом собралась вся компания. Микита приехал по приглашению Рамзайцева и ещё одного нефтяного магната из бывшего совэкспортнефти и они расселись за столом с полными комплектами жён, детей и детей от первых жен, с тёщами и золовками. Меня почти не заметили и это мне очень понравилось. Жать руки и преданно смотреть в глаза я не любил с детства. Микита, воспользовавшись моментом, сказал, что проводит меня за соседний стол, и облегчённо вздохнув показал мне уютное местечко у прибрежного бара. Он зазвал меня в Пафос, обещая экскурсию на теплоходе в Израиль. После своих трагических расколов в семье я хотел совершить паломничество к Гробу Господня и, узнав об этом, Микита стал уговаривать поехать с ним в Пафос по приглашению новых русских. На мою попытку отговориться, прикрытую словом «мне неудобно» он привёл несколько убедительных примеров, что делать действительно неудобно, и взяв с меня косуху зелёных, сказал, что удобнее не бывает. В первую ночь я наслаждался огромной кроватью, морским бризом и стрёкотом цикад в своём пещерообразном бунгало. С восходом солнца я вышел по мокрой траве к морю и наслаждался в одиночеством и утренним прибоем. На террасе, которая тянулась вдоль моря по всему фасаду отеля, уже накрыли завтрак и гуськом потянулись изголодавшиеся туристы. Семаго тоже оказался со своим комплектом и придирчиво выбирал себе куски пожирнее. Я попросил кофе с молоком и горячий рогалик и уселся в кресло на краю террасы. Таня с Надей, Тёма и Аня, набрав еды, искали свободный стол, чтобы усесться дружной компанией с комплектом жён и детей нефтяников. Микита и Рамзайцев к завтраку не вышли. После бодуна аппетит появляется обычно к ужину. Но ужасно хочется пить. Ну, конечно, пива. Много пива. Много хорошего пива. При такой жёсткой диете, они умудрялись, как умалишённые, гонять в теннис по африканской жаре с влажностью, превышающей турецкую баню. Нормальные люди при таком режиме не выжили бы и двух дней. Но эти не были нормальными людьми.