В Лондон и Виндзор мы ездили несколько раз на автобусе. Мызе и магазины Лондона выматывали нас до полусмерти, но в Сохо и Гайдпарке можно было быстро восстановить силы. Однажды мы заблудились и чуть не опоздали на последний автобус. Сильвия устроила нам прощальный ужин на ферме у своих друзей с крокетом и бассейном. В день садов мы с ней бродили по Оксфорду и посещали сады всех известных жителей, которые в этот день гостеприимно открывали ворота и двери своих домов. Она терпеливо переносила все наши выверты. Я обещал ей встретить в Питере ещё раз и показать ей Русский север с потрясающими фресками в Ферапонтовом монастыре. Но, к сожалению, наша семья вскоре распалась и у меня даже не осталось фотографий об этой поездке. Так. Жалкие огрызки.
Флорентийская мозаика
Вообще то я не собирался путешествовать. Мне нужно было добраться до Берлина и выкупить подержанную машину. Приятель мой расхваливал её состояние и цену. Но билетов на самолёт до Берлина не оказалось. Рванули туда сограждане. Кто за пенсией от еврейского Фонда, кто за дешёвыми машинами. Девушка предложила мне лететь через Вену. Такие простые вдруг стали у нас граждане. Ещё пять лет назад давились в очередь за пепифаксом и вдруг нате вам- в Берлин через Вену. И стыковку со скидкой нашла. Я даже ничего не терял, а может мог бы и заработать. Если бы кому нибудь помог поднести чемоданы на пересадке. На подъём я человек лёгкий. И слегка авантюрный. Это не трудно, когда в кармане есть деньжата.
Прилетев в Вену я решил проехать в город на такси и выпить чашечку кофе по венски. Люблю я взбитые желтки со вкусом кофе, слегка приправленные коньяком. Очень всё было вкусно и красиво, но на самолёт я опоздал. Начал смотреть карту Европы, чтобы найти какой нибудь выход из этого положения. От названий немецких городов меня замутило — Гренау, Ахен, Вернау, Донсдорф, Марбах, Лёвенштайн, Вайнсберг…… Ужас. ужас, ужас. Я перевёл взгляд южнее и душа запела от сладкозвучия Верона, Кремона, Венеция, Падуя, Флоренция….А не заглянуть ли мне во Флоренцию? Я вспомнил, как лет десять тому назад я вышел из поезда по пути в Рим и пройдя по привокзальным новостройкам Флоренции двадцать минут по изнуряющей жаре решил, что вот такая она и есть, жемчужина средневековья. Мне опять стало за себя стыдно. Стыдно, что я пялился в Эрмитаже на изумительные мозаичные столешницы из разных полудрагоценных камней и не знал кто и где это сделал. Среди обрывков немецкой речи я услышал сладкозвучное слово Милано и бросился к кассам. Это судьба. Через считанные минуты я летел в Милан.
Милан горд большой и шумный. Там много всяких прелестей, но я жаждал средневековой тишины. Запуганные советские люди даже теоретически не могут себе представить, что взять машину напрокат и оставить её через несколько дней в Берлине — самое обычное дело. Можно, конечно, пройти это расстояние пешком, но получится немного дольше. И потом человек — существо сидячее. Я взял Пассат, за которым и направлялся в Берлин. Решил, что это будет похоже на тест-драйв. В те времена мир ещё не опутал себя сетями спутниковых сигналов и пробирался я по Италии вслепую.
Ровное шоссе повышало оценку ходовых качеств машины, а её акустика с итальянским воркованием сближала наши души. Названия итальянских городов на табличках по прежнему не разочаровывали сладкозвучием. Во Флоренцию я въехал затемно и быстро нашёл маленький, но приличный отель на берегу Арно.
Прозрачное солнце итальянской осени /а на дворе стоял октябрь/ высвечивало шедевры архитектуры. В тот злопамятный приезд я двух кварталов не дошёл до площади Санта Кроче. Теперь сделав несколько глотков из фонтана и осмотрев полупустынную площадь я присел в уличном баре, чтобы выпить чашечку кофе. Конечно со свежими коноле.
Кивнув мрачноватому Данте я побрёл по узеньким улочкам Флоренции, Повернув на звук аккордеона я быстро вышел к великолепному зданию галереи Уфиццы и задрал голову, заглядывая в глаза Давиду. Справа от меня стояла мраморная статуя старца, которая неожиданно наклонилась ко мне и протянула костлявую руку. Я решился дара речи. Потом придя в себя, чуть не побил этого студента в образе мраморного изваяния. Могут ведь гады, если захотят.
Я вспомнил Москву и представил себе выходящего из мавзолея Ленина. Заполняющие площадь туристы никак не могли понять моего гомерического хохота. Где им? Поживите в России. В двух шагах открылся во всём своём великолепии Собор Мадонны с цветком. Я где то вычитал, что он построен на деньги заводчика Демидова и разбухал от гордости за своего соотечественника. Как же мы любим примазываться к героям.
С первого раза мне не удалось попасть в галерею Уфицци. Народу во Флоренции собирается много. И все культурные. Я потолкался по лавкам, поднялся на террасу и долго не мог оторвать глаз от вида на Арно, на купола и крыши Флоренции на фоне синеющих гор.
Галерея Уфицци поразит своим великолепием даже малообразованного человека. А если этот человек уже полистал альбом с репродукциями Сандро Ботичелли, то с ним может произойти лёгкий приступ зависти и злобы. Ну, конечно, и гордости за итальянцев, которые сохранили у себя и не распродали в голодные годы такие сокровища.
Немножко запутавшись на дороге я лихо проехал нужный поворот и понёсся в Венецию. Но доехав до Падуи задержался там на два дня. Падуя тихий городок с великолепной площадью с круглым каналом, уставленным беломраморными статуями. Тихая улочка привела нас на площадь перед собором Святого Антония. Монашеский дворик с ухоженным газоном, звуки органа, фрески на стенах погружали в думы о вечном. В маленькой незаметной капелле за поворотом, мимо которой мы два раза проходили разинув рты оказалась фреска Леонардо да Винчи к которой стекаются ценители искусства со всего мира.
Кто бы мог, находясь в полусотни километров, поехать мимо Венеции? Я смог. Зато я попал в Верону. В дом Монтекки и Капулетти. Мама Мия. Это сказочный город с черепичными крышами и островерхими башнями. Стены, копии кремлёвских, заставили вспомнить учебники истории и кто кого чему учил в жизни. Огромный Колизей по вечерам превращался в театральный зал, а вокруг фонтана на главной площади собирался рынок.
Смелости не хватило кружить по тихим городкам Италии и я повернул на Инсбрук. Да! Если поедете по моему маршруту, возьмите с собой попутчицу. Возможно она скрасит ваше одиночество в этом раю высокого возрождения.
Чрево Парижа
Не помню точно, когда появилась в моём мозгу эта навязчивая страсть. В детстве я не знал ничего про Париж. И уж тем более туда не хотел. Мороженое можно было купить и в гастрономе на Васильевском острове. Кино тоже показывали в «Балтике», на седьмой линии. Женская баня была в проходном на Съездовской. А чего было ещё хотеть в Париже?! Вспомнил! Ну, конечно же, это Жан Габен. В "Балтике" шёл фильм "Набережная туманов". Детям до 16 вход воспрещен! А это значит показывают такое, чего и в женской бане не увидишь. Нужно было прорваться. Техника прорыва было отработана до деталей. Когда с очередного сеанса народ выходил из зала плотной толпой, мы ухитрялись протискиваться между гражданами и прятались в туалет. Отсидевшись там до начала следующего сеанса, мы незаметно для контролёрш проникали в зал и устраивались на свободное местечко. Так вот Жана Габена я полюбил, как старшего брата. Он же беглый арестант побил бандитов и спас честь проститутки. То, что у проститутки нет чести, нам было непонятно. Парижа в фильме не было. Но был Гавр. Или Марсель. Тоже красиво.
Когда папа мой сидел в тюрьме за публичное оскорбление Никиты Хрущёва, осмелившегося унизить при живых солдатах их полководца в великой кровопролитной войне Георгия Константиновича Жукова, в Москву из Парижа приехал французский певец Ив Монтан. Его концерт показывали по телевидению. А телевизоров тогда почти ни у кого не было. Мама напросилась к какой-то знакомой на второй линии, потащила с собой и меня. Маленькая комната была набита людьми так, что экран телевизора, величиной с чайное блюдце, еле виднелся между телами. Мужчина приятной наружности, очень похожий на нашего папу, словно потешаясь надо всем этим, приплясывал и пел французские песенки. Мне это быстро наскучило. Но песня про опавшие листья потом ещё много лет звучала в моих ушах.