Открываются пушечные порты, достаются ружья и мушкеты, начинается бой. Сначала англичанам удается зажечь "Эспаньолу", но их радость преждевременна. Точным выстрелом пираты поджигают британский корабль, он горит настолько натурально, что чувствуешь тепло. А затем он тонет, то есть его корма погружается на дно. Команда прыгает в воду. По окончании баталии, корабль всплывает снова, причем с его бортов натурально стекают струи воды.
Те несколько дней и ночей, что мы провели в Лас Вегасе, дали столько ощущений, что он как бы остался в нас. Стоит лишь закрыть глаза — и сказочный город является во всей красе и мощи гения Человека.
Если ко всему описанному — (а оно очень неполное) прибавить сухую безветренную погоду с температурой в 26 градусов тепла в середине марта при совершенно сухом воздухе, то можно понять, почему этот город, сверкающий мириадами огней, и оглушенный звоном монет десятков казино, привлекает миллионы людей со всех стран света.
По Лондону с трепетом и восторгом.
(Записки путешественников)
В Лондон мы с женой прилетели в начале октября. Было много сомнений по поводу, что брать с собой из теплых вещей, исходя из капризности и непредсказуемости британской погоды вообще и лондонской в частности. Поселились в уютном отеле на улице Белгрэйв, что находится неподалеку от знаменитой станции Виктория. Вся улица застроена типовыми пятиэтажными гостиницами бежевого цвета, расположенными по обе ее стороны. Снятый номер, оказался просто миниатюрным, однако, мы вполне сносно разместились в нем. Главное, конечно, было то, что мы очутились в городе своей мечты — Лондоне — столице, если не мира, то уж, точно, бывшей Британской Империи. Прилетев, мы поразились тому, что добраться из аэропорта Хитроу до центра можно просто по подземке или "Трубе", как горожане именуют свое самое старое в мире метро. Купив недельный проездной на метро и автобус по кредитной карте, мы за час добрались до места всего с одной пересадкой. По пути обзавелись схемой "Трубы", и, несмотря на двенадцать цветных линий с неисчислимым количеством станций, быстро освоились в ней. Единственно, к чему мы так и не смогли привыкнуть за всю последующую неделю, так это к левостороннему движению поездов, и наземного транспорта тоже. Вагоны на разных ветках метро различаются дизайном, цветом, внутренним оснащением. В одних вагонах, кресла расположены вдоль стен салона, в других, поперек, но, и там и там, матерчатые сиденья имеют поручни, превращающие их в кресла. Вагоны уже, чем те, к которым мы привыкли в России, но московской давки в них мы не заметили, хотя, были ситуации, когда людей набивалось довольно много. Станции и переходы, конечно, намного беднее, чем в Москве, но намного лучше Нью-йоркских, если пытаться их сравнивать. Интересно отметить, что выйти из Лондонской "Трубы" на поверхность можно лишь в случае, если при выходе предъявляешь турникету свой билет еще раз.
Выйдя на поверхность, попадаешь в людской водоворот. И, почти первое, что видишь, это ярко красные двухэтажные автобусы или, как они прежде именовались, — омнибусы. Входя на остановке в такой автобус, проходишь мимо водителя, который не призывает тебя немедленно предъявить свой проездной, но и не осуждает, если ты это сделал. Дальше тебе самому решать — подниматься наверх или оставаться внизу. Нас, естественно, тянуло на второй этаж, потому что за свою жизнь мы немало поездили в одноэтажных автобусах. Сидя на втором этаже, перед стеклом над кабиной водителя, мы с наслаждением озирались по сторонам. С этой точки обзор совершенно другой и порой, нам казалось, что вот-вот наш омнибус задавит впереди стоящий автомобиль или одного из многочисленных здесь велосипедистов. И, хотя, за время нашего пребывания в городе, ничего подобного, слава богу, не случилось, но мы поняли, что управлять такими махинами на столь оживленных улицах, площадях, перекрестках — дело тонкое и хлопотное, и водители таких автобусов — настоящие виртуозы. Особенно, если учесть, что даже крупные магистрали, не говоря о более мелких, редко спрямлены. Чаще они имеют разную степень кривизны, иногда, нарочитую, как, например, Риджент Стрит.
Гуляя или проезжая по улицам, поражаешься величию и великолепию зданий. На площадях и перекрестках полно монументов известным, а часто и неизвестным политикам, королям, военным. А иногда и просто символам. Как памятник Эросу, например. А уж если говорить о таких шедеврах архитектуры, как Трафальгарская площадь или Парламентская площадь, то тут уж без сильных междометий не обойтись. Трафальгарская площадь расположена на месте слияния пяти крупных артерий города, украшена величественной колонной — монументом адмиралу Нельсону с пятиметровым памятником ему. За колонной — два красивых фонтана овальной формы, а позади них — классическое здание восемнадцатого века — Национальная Галерея. Вход в Галерею бесплатный, но, если хочешь пожертвовать — ради бога. Интересно, что в плексигласовом кубе для денег, мы увидели, в основном, американские доллары. И только мелочь была местного производства. Естественно, мы побывали в этом величественном здании, хранилище 2200 величайших полотен, прошлись по многим залам. Наверное, мало кого сегодня удивишь этим, но, если берешь специальное устройство с кассетой, то, подойдя к любой картине и набрав ее порядковый номер, на любом из шести наиболее распространенных языков земли, включая великий и могучий, можно прослушать достаточно полное описание этой картины. Залы Галереи достаточно просты и функциональны, то есть, выполнены таким образом, что создают соответствующий световой фон для лучшего восприятия полотен. Обратили мы свое внимание и на тот факт, что служители Галереи, в основном, мужчины, среднего и пожилого возраста. В другом центре — галерее изящных искусств — Тату музее, что находится на набережной Темзы, мы также видели смотрителей — мужчин. Кстати, Тату — это имя основателя музея, сахарного короля, который, по словам одного из служителей, еще жив и приближается к своему столетнему юбилею.