Но вернемся в октябрь 1977 года. Факт захвата оружия заставил нас создать штаб по раскрытию опасных преступлений и предупреждению новых. Вся тяжесть оперативной работы ложилась на Ленинский райотдел милиции. Немало трудностей падало на сотрудников, занимавшихся преступниками, похитившими промтовары на контейнерной площадке, совершившими разбой на ремонтной станции и нападение на стрелка ВОХР.
Мы опирались лишь на общие отправные данные: один из преступников имел дефект левой кисти — отсутствие двух пальцев. Об этом свидетельствовали и следы на руле угнанного ЗИСа. Пришлось перерыть уйму архивных материалов, оперативно-розыскных карточек, провести многочисленные беседы с участковыми инспекторами, коллегами из исправительно-трудовых учреждений.
Наконец, в поле нашего зрения попала колоритная фигура Валерия Аркадьевича Блоцкого, 1947 года рождения, в прошлом судимого за грабеж, хулиганство и кражу государственного имущества. После освобождения Блоцкий общественно полезным трудом не занимался, перешел на нелегальное положение, оставив мать, жену и четырехлетнего ребенка. В установление личности Блоцкого, его идентификацию немало сил вложили сотрудники уголовного розыска Анна Бессонова и Елена Кириллова.
К сожалению, никто из сотрудников Ленинского РОВД, Управления уголовного розыска Блоцкого в лицо не знал. Ни дома, ни у родственников и знакомых он не появлялся. Согласно намеченному плану сотрудники милиции «перекрыли» сберкассы, магазины. Была повышена бдительность инкассаторской службы.
Наступило 26 октября. Вечером на улицах Ленинского района, как всегда, бурлила жизнь. Работники милиции находились на своих местах и маршрутах.
Свободный от службы сотрудник РОВД Крайветников, проживавший в общежитии треста «Омсктрансстрой», оставив в своей комнате форменное милицейское пальто и шапку, ушел на занятия в вечернюю школу. Блоцкий, который, как оказалось, был частым гостем в общежитии, проник в комнату Крайветникова и решил прогуляться в его шинели. На проспекте Маркса, около дежурного магазина, он обратил на себя внимание офицеров милиции Кузнецова, Гунина и Шарафутдинова.
— Товарищ сотрудник, подойдите сюда, — сказал Кузнецов. — Почему Вы нарушаете форму одежды, надеваете шинель поверх гражданского костюма? Предъявите удостоверение личности!
Ничего не сказав, «нарушитель» бросился наутек. Отбежав примерно на двадцать метров, он обернулся, произвел два прицельных выстрела в работников милиции и снова побежал.
Почувствовав, что его догоняют, ряженый опять остановился и трижды выстрелил в преследователей. В результате был тяжело ранен в лицо капитан Шарафутдинов. Другая пуля угодила в бок находившегося вблизи гражданина Садовского. Воспользовавшись минутным замешательством, преступник ушел от погони. Однако Кузнецову удалось проследить, что беглец скрылся в подъезде общежития «Омсктрансстроя».
Шарафутдинова и Садовского «скорая помощь» увезла в больницу. Позже пришлось серьезно разбираться, почему офицеры не открыли ответного огня. «Думали догнать и взять живым», — объясняли они.
В связи с этим невольно задаешься вопросом: а всегда ли работники милиции готовы к действиям в самых экстремальных ситуациях? За последние годы изменился облик милиционера, заметны его подтянутость, выправка, здоровый цвет лица. Но сплошь и рядом руки таких здоровяков заняты либо большим портфелем, либо «дипломатом». Можно подумать, что это — банковский чиновник в милицейской форме. Бросит ли свой портфель или «дипломат», когда потребуется его помощь? Где же положенная милицейская сумка или офицерский планшет?
Вахтер общежития сообщила, что скрывшийся «милиционер» не кто иной, как трехпалый «Блоха», и что в одной из комнат спит нетрезвый его дружок. С трудом того растрясли и доставили в райотдел.
Им оказался некий Бастрыкин, 1953 года рождения, в прошлом судимый за драку. Он числился трубоукладчиком водремслужбы. После недолгого запирательства Бастрыкин признался в краже на контейнерной станции, нападении на сторожей дорожно-ремонтных мастерских и захвате оружия. Больше никакой вины за собой он не признавал. Неизвестен был ему и адрес «Блохи», который в гости к себе никого не звал, а сам наведывался к приятелям, когда хотел.
Ежедневно, поздними вечерами, в кабинете генерала проходили оперативки, где обсуждались сообщения о проверенных подозрительных лицах, намечались новые варианты поисков вооруженного бандита.