Другие товарищи считали задержание преждевременным: мол, надо еще поработать, собрать побольше информации об этих людях.
После часовой дискуссии решили задерживать сразу обоих, но перед этим произвести в их домах обыск. Риск? Да, риск! Но интуиция подсказывала, что обыск нам многое может дать.
По телефону поставили в известность прокурора района. Получили категорическое «нет». Пришлось срочно запросить разрешение у прокурора области. Через 5 минут дежурные уголовного розыска Юрий Лохманюк и Василий Шаблинский доложили: санкция на обыск дана — действуйте.
Скомплектовали две оперативные группы — по три человека в каждой. Одну возглавил Ерошенко, вторую — Назаров. Первая должна была производить обыск в квартире Зайца, вторая — у Баранчикова.
Группы разошлись «по маршрутам». Оставшихся охватило томительное ожидание. Некоторые, не скрою, были настроены скептически: дескать, обыски ничего не дадут, ведь не станут же предполагаемые преступники держать такие деньги при себе.
Через полчаса вернулась группа Ерошенко. С неутешительной вестью. Отец Зайца, бывший фронтовик, категорически отказался пустить наших сотрудников в дом без санкции прокурора. Закон, конечно, он знал. Но не учитывал, что в исключительных случаях работники милиции имеют право производить обыск и без санкции прокурора, которого, однако, в суточный срок надо уведомить о происшедшем.
После непродолжительного разговора направляю работников милиции с заданием задержать Зайца. Его следовало доставить в контору совхоза и начать беседу «разведывательного» характера.
Через час вернулась группа Назарова. С «уловом», который нес сам Баранчиков в небольшом бауле.
Назаров доложил: обыскали весь дом — вроде бы ничего. Стали обследовать кладовку. И тут обратили внимание на ящик, доверху наполненный гвоздями. Что-то показалось подозрительным. Назаров ссыпал гвозди, а под ними — деньги, и очень большие. Их и считать не стали, сложили в баул, задержали Баранчикова и вместе с понятыми доставили в контору.
С матерью Баранчикова стало плохо — упала в обморок. Назаров оставил в доме старшину милиции, чтобы вызвать врача и оказать ей помощь.
Баранчиков выглядел явно удрученным и подавленным. Надо было «ковать железо, пока горячо». Начали допрос.
— Алексей! Сколько здесь? — задаю вопрос, показывая на открытый баул.
— Ровно половина.
— А где остальные?
— У Зайца!
— Так сколько же досталось лично вам?
— Тысяч шестьдесят. Точно не считал. Делили пачками в моей бане. Остальные в портфеле унес Заяц.
Захожу в кабинет, где Ерощенко и Будкин беседуют с Зайцем. Разговор у них, чую, не ладится. Беру Зайца и веду в кабинет, где идет пересчет найденных денег.
— Николай! Здесь половина. Где остальные?
Он в шоке, растерян.
— Где остальные деньги, верните их! — повторяю.
Он понял, что сопротивляться нет никакого смысла.
— Пойдемте, они у меня в гараже.
Через несколько минут опергруппа прибыла на усадьбу Зайца. В присутствии понятых в гараже, в железном ящике, обнаружили остальные деньги и тщательно пересчитали.
А что же отец? Петр Николаевич переживал, он бушевал, негодовал:
— Выродок, фашист, убивать таких надо! Ты опозорил меня, наш род. За что я воевал, зачем тебя вскормил и вспоил?
Пришлось увести отца в дом, отобрать у него ружье, успокоить. Меня пригласили к рации. Юрий Лохманюк сообщил, что рано утром к нам выехал генерал. Все переданные нами сведения в Управлении проверяются, но положительного нам ничего сообщить пока не могут.
— Юра! Отбой! Полный отбой! Преступники обнаружены и задержаны, деньги изъяты. Подробности позднее.
Поручив Григорию Григорьевичу Черноштану работу с задержанными, я выехал навстречу генералу. Встреча произошла на Муромцевском тракте. Настроение у Ивана Романовича было не из хороших. Я не стал его томить и доложил:
— Товарищ генерал! Виктория! Полная виктория!
— Какая еще Виктория? Дело на контроле в обкоме партии, облисполкоме, министерстве. Заместитель министра направил меня сюда для разбора обстоятельств происшествия.
— Преступники установлены, задержаны, похищенные деньги изъяты!
— Молодец! Я рад за вас!
Через час в кабинете директора совхоза состоялось совещание, на котором присутствовал председатель райисполкома. Разговор шел о причинах происшедшего. Условились, что исполком на своем заседании рассмотрит этот вопрос и сделает соответствующие выводы.