Липовецкий всегда привносил в свои работы какие-то новые идеи, находил неожиданные трактовки. Вспоминается последняя совместная работа его с Юрием Васильевичем Силантьевым - радиоспектакль «Насильно мил не будешь» с музыкой Соловьева-Седого. Пьеса была написана Михаилом Ножкиным по мотивам комедии Квитка-Основьяненко «Шельменко - денщик». И Силантьев, и Липовецкий были увлечены этой работой. И своей одержимостью они заражали артистов, занятых в спектакле. Из этой комедии рождалась настоящая сатира. Надо здесь отдать должное и Михаилу Ножкину, который текст украинской пьесы очень осовременил, и с интересом наблюдал за воплощением в жизнь своего детища. Замечательно работали в этом спектакле и Лилия Гриценко, и молодые артисты Александр Подболотов и Людмила Соколенко. Толя придумал очень интересный пролог для этого спектакля: начиналась увертюра, а на ее фоне шло представление действующих лиц, причем каждый герой представлял себя какой-то ударной фразой, которой уже заявлялся его характер.
А его работа над радиоспектаклем «Ненужная победа» по А. П. Чехову! Поскольку это было еще в первой половине 50-х годов, и я не могла этого видеть, воспользуюсь рассказом самого Липовецкого:
«Этот радиоспектакль мы делали вместе с венгерским режиссером Иштваном Казаном, выпускником ГИТИСа, а Имре Жолдош был музыкальным руководителем этого спектакля, он подобрал в соответствии с действием, происходящим у Чехова, венгерские, цыганские народные песни, обработал их, сделал оркестровое изложение, и мы приступили к работе. Песни эти замечательно записала венгерская певица Матэ Иолан. Действие спектакля начинается с того, что старый скрипач вместе со своей дочерью Илькой бредут по венгерской степи в надежде что-то заработать на жизнь своими песнями, своей игрой. Они приходят в имение богатого графа Гольдаугена, откуда их прогоняют, а отца Ильки на ее глазах избивает хлыстом высокомерная графиня. И в первой, и во второй сцене у ручья звучала одна и та же песня. Причем, это был прием в спектакле. Я спросил Имре, может ли он сделать так, чтобы веселая песня, после того, как произошли драматические события, звучала почти плачем. Я думал, что пройдет много времени, пока все будет переделано, а он мне: «Пожалуйста, записывай!». Имре сказал буквально несколько слов своему оркестру, и вот почти танцевальная песня прозвучала как надрывный протяжный плач - это было то, что принято называть венгерской, цыганской скрипкой, которая может и плакать, и рыдать, и хохотать» (из радиопередачи «Добрый вечер», 1984г.)
Этот радиоспектакль, действительно, брал за душу, (я его услышала намного позднее). А как удивительно играли в нем Катин-Ярцев и Богданова.
Из рассказа Толи я знаю и продолжение, связанное с этим спектаклем. Когда в 1956 году произошли венгерские события, то наши органы вызывали Липовецкого по поводу его связей с Мате Иолан, требуя объяснений, на что он ответил со свойственным ему чувством юмора: «А вы что хотели, чтобы я уронил честь советского мужчины?» И больше по этому поводу к нему не обращались.
Толя очень любил свою страну, советских поэтов, советскую песню, но он никогда не состоял в рядах Коммунистической партии. На этой почве с ним произошел почти анекдотический случай: какой-то из редакторов радио пригласил его в ресторан Дома архитекторов, который в двух шагах от Дома звукозаписи. Не подозревая, в чем дело, наш герой отправился с ним. Там они очень хорошо посидели и когда тот, расплатившись за обоих, вдруг сказал - «Толя, а ты мне не дашь рекомендацию в партию?», Липовецкий вынужден был ответить ему, что никогда не был в партии. С тем был просто шок, так как поверить в то, что это правда, он так и не смог.
А обычно Толя угощал всех сам и поэтому к концу месяца он делал долги, а потом, получив зарплату, раздавал их. И так было каждый раз. Но долги он всегда отдавал, и поэтому ему никто никогда не отказывал.