–АйнокТайнасаи, АйнокТайнасаи, АйнокТайнасаи!
С каждым новым повторением этих слов воздух становился все тяжелее и тяжелее. Наконец Лилиан замолчала. С последним отзвуком заклинания громыхнул гром, и огромная ветвистая молния ударила в центр скопления дронов. Они заискрились и взорвались. Вызванная этим цепная реакция привела к серии взрывов, задев и людей трёхпалого. Нескольких солдат в буквальном смысле слова испепелило, остальные отступили к своему командиру, стуча зубами от страха. Трёхпалый потерял всех своих дронов, но вызванный заклинанием Лилиан скачок напряжения вывел из строя и нашего ФАБа. Однако на стороне врагов все еще оставалось численное превосходство, чем и воспользовался их командир. Взмахом покалеченной руки он вновь отправил своих людей в наступление. Они пошли медленно, неохотно, все еще впечатленные способностями Лилиан. Трёхпалый что-то прокричал - и в игру вступил маг противников. Резким взмахом руки он отправил в нашу сторону воздушный поток, на лету превращающийся в небольшой смерч. Ему оставалось пролететь совсем немного, когда перед нами внезапно выросла энергетическая стена.
–Мальчики, этот - мой. У вас не хватит сил справиться с ним!- крикнула эльфийка. Выйдя вперед, она сложила руки в магический знак и выплюнула из ладоней огненный шар. Сгусток огня полетел во вражеского мага, по пути испепелив головы нескольких солдат, но ровно в сантиметре от цели столкнулся со стеной воды, потухнув без остатка. Азиат ответил на это ледяным копьем, которое Лилиан отразила стеной пламени. Обе стороны замерли, ни я, ни трёхпалый не давали своим людям команд, ожидая исхода поединка между магами. Огонь и лёд, вызываемые заклинаниями чародеев, превращались в искры и пар буквально перед лицом своих целей. При этом каждый новый снаряд летел на все более короткую дистанцию - противники использовали время, необходимое оппоненту для отражения снаряда, чтобы медленно, шаг за шагом, продвигаться вперед друг к другу. Когда их разделяло всего несколько метров, Лилиан выпустила из рук струю пламени. Казалось, это должно было поставить точку в поединке, но азиат молниеносно сложил ладони в отражающий знак. В следующую секунду я услышал крики Лилиан. Эльфийка кричала от боли, срывая голос на фальцет. Она горела. Заживо. Кожа слезала с нее пластами, обнажая горящую кровоточащую плоть. Она пыталась дотянуться пылающей рукой до азиата, чтобы хотя бы отомстить ему, но ее силы были уже на исходе. Собрав их остатки, она, вся в огне, сделала несколько шагов назад, и, повернув ко мне каким-то чудом еще не опаленное лицо, прошептала:
–Прости, любимый. Я не справилась.
С этими словами она упала на пол, и, испустив последний,душераздирающий, тонкий, плачущий вскрик, сгорела дотла. Солдаты врага, воодушевленные этим жутким зрелищем, испустили радостный вскрик торжества. Я стоял, окаменев, словно статуя и смотрел вперед невидящими, словно разом ослепшими глазами. Спустя несколько мучительно долгих секунд внутри меня вскипела ненависть.
–Аууууууууууууууууууууууу! Вааауууууууууууууууууууууууууууууууууууууваууууууууууууууаау!- испустил я самый протяжный вой, который когда-либо вылетал из моих уст. –Уууууууубейте их, парни! Джао, поррррви их! Ууууууничтожитьвсссееееех!- прохрипел я, задыхаясь от нахлынувшей на меня волны бешенства.
–Дважды просить не придется, босс. РРАААААААУГГХ!- ответил мне тролль, и с яростным рёвом побежал на мага противников. Колдун задрожал и что-то завопил, обращаясь к трехпалому, и испуганно жестикулируя в направлении несшегося на него Джао.
–Огонь!- скомандовал тот своим солдатам, вскинув вверх покалеченную руку. В то же мгновение в Джао полетело множество пуль. Стрекот автоматных очередей не умолкал ни на секунду. Но адепт словно бы не замечал град свинца, летевший в него бесконечным потоком. Пули буквально расплющивались об его шкуру, падая на пол плоскими безвредными кусочками металла.Грозно взревев, Джао продолжил бежать, огромными шагами настигая мага врагов. Попадавшиеся на пути солдаты отлетали от него в стороны, словно кегли, ломая себе шеи при ударах о стены зала, а некоторые так и вовсе были им насмерть затоптаны. Чародей врага, поняв, что не успеет убежать, попытался защититься, создав ледяное копье, и ударил им по руке почти достигшего своей цели Джао. Лёд оставил на локте адепта неглубокую царапину, из которой тут же потекла струйка крови. Выхватив копье из рук врага, Джао в ярости нанес им косой удар от себя, не обращая внимания на распоротую льдом ладонь, по которой стекала его кровь. Азиат истошно завопил, по инерции дергая обрубком левой руки, из которого фонтаном изливалась кровь.
–Это еще не конец для тебя, червяк!- грозно рявкнул тролль. Свободной рукой он схватил покалеченного мага за шкирку, оторвав от земли словно пушинку, открыл пасть и, под несмолкаемые вопли врага, откусил ему голову, отбросив изуродованный труп в сторону. По рядам врага прокатился всеобщий крик ужаса, а трёхпалый предводитель побледнел как мел.
–Отлично, Джао, так держать!- крикнул я, выдвигаясь на помощь адепту вместе с Годфри.Выхвативкатану, орк пошел в наступление, отражая летящие в него пули лезвием клинка. Мне же не составило труда уворачиваться от них искусными пируэтами, закидывая врагов ножами. Не прекращая стрелять, враги медленно отступали к своему командиру. Тем временем разъяренный Джао раздавал могучие удары пудовых кулаков направо и налево, превращая лица и головы врагов в кровавые ошметки. Окружавшие его азиаты, видя, что пули их автоматов не могут в упор пробить шкуру адепта, бросили оружие и с паническими криками побежали к своему предводителю. Он что-то гневно закричал и выстрелил в голову одному из них. Остальные, побледнев, развернулись и побежали на нас.
–Давайте, парни! Уничтожим их!- крикнул я, сжимая кулаки и располосовав когтями лицо ближайшему врагу.
–ЛОК НАРАШ!- взревел Годфри, одним взмахом катаны выпотрошив сразу троих врагов, а четвертому пробив голову гардой клинка.Джао в неудержимой ярости пробивал себе путь к предводителю врагов, раскидывая и круша азиатов как карточные домики. Оказавшись у своей цели, адепт нанес врагу мощный удар в грудь, который свалил бы быка. Но трёхпалый устоял, презрительно плюнув троллю в лицо. По залу разнесся громовой рёв тролля, и, схватив трёхпалого за грудки, Джао проревел ему в лицо:
–Я рррразорррву тебя на части, дерррьмо! Ты пожалеешь, что встал на нашем пути, жалкая тваррррь!
С этими словами адепт начал сжимать кулак на шее врага, одновременно занося раненую левую руку для удара по лицу. Солдаты противника не стреляли, боясь задеть командира. Трехпалый начал задыхаться, выкашливая на кулак тролля сгустки крови. Но в этот момент иероглиф на его броне ожил, превратившись в двух огромных огненных змей, которые резким выпадом головами ударили тролля в грудь, вонзив свои клыки ему в сердце. Лицо Джао застыло, словно восковая маска и, испустив последний хриплый рёв, адепт рухнул как подкошенный, выпустив из рук посиневшего командира противников. Азиат, с неожиданной для калеки ловкостью, перекатился по полу и, вскочив на ноги, взмахнул рукой, посылая своих людей в наступление. Оставшись вдвоем с Годфри, мы пошли в последнюю атаку. Боевой рёв орка, хоть и был не таким жутким, как у покойного Джао, но все равно вгонял врагов в оторопь. Пользуясь этим, мы устроили в общем зале нашего дома, который сейчас больше напоминал древние руины, настоящую кровавую баню. Мои металлические когти и катана орка стали скользкими от крови, а врагам все не было конца. Несколько врагов окружили орка плотным кольцом, лишив его возможности маневрировать. Я, влетев внутрь этого кольца, закружился вихрем стали, потроша их как рыбу. Азиаты прицелились в меня и открыли огонь, но тут на весь зал прогремел крик трёхпалого: