– Входи в связь, — разрешил я.
– Что им передать?
Я написал: «Ведем бой (координаты). Связь очередной сеанс. Мельник». Передавая донесение Дусе, я сказал:
– Возьми для помощи Юру.
Дуся сжалась в комочек и проворно поползла во ржи отыскивать место для работы. Ее сопровождал Юра. Едва они успели скрыться за высотой, как вновь прибывшие гитлеровцы присоединились к наступающим и открыли сильный пулеметный и автоматный огонь.
– Не отвечать, — передал я по цепи. — Проверить, чтобы все три магазина были наполнены патронами. Гранаты без команды не бросать. Беречь…
Стрельба вдруг прекратилась, и из посевов поднялась цепь гитлеровцев. Они шли и на ходу стреляли. Их примеру последовали полицаи. Чем ближе они подходили, тем больше меня охватывало ожесточение и ненависть к этим извергам. Все тело дрожало. Я готов был броситься на врага, лишь бы быстрее кончился этот кошмар. Но внутренний голос твердил: «Спокойно. Спокойно. Ближе пятидесяти метров не подпускать, чтобы не дать им возможности применить гранаты».
Гитлеровцам приходилось подниматься на высотку, и это снижало темп их атаки. Зато обратно будет легко… Вот уже четко различаются потные, возбужденные лица. Офицер в пенсне выкрикивает команды. Гитлеровцы ускоряют шаг.
– По фашистам! — закричал я, когда враг был метрах в пятидесяти от нас, но не успел скомандовать «огонь!», как воздух прорезали автоматные очереди.
Заработал и мой автомат. Толя и его товарищи вели прицельный огонь из карабинов.
Ошеломленные фашисты потеряли несколько солдат и офицера и покатились вниз с высотки.
– Ура! — закричал я. — Бей фашистов!
– Ура-а-а! — подхватили разведчики. Кормелицын, Савкин, Дмитро и Стрелюк кинулись преследовать противника.
– Назад! Сейчас же назад! — закричал я.
Разведчики вернулись на свои места.
Мы готовы были торжествовать успех, но в это время в тылу заработал автомат Юры. В ответ ему защелкали одиночные выстрелы.
– Леша, узнай, — сказал я сержанту и не успел договорить, чтобы он прихватил разведчика, как его и след простыл.
Через пару минут оттуда, куда ушел Леша, послышались автоматные очереди. Стрельба удалялась…
Немцы услыхали стрельбу у нас в тылу и возобновили наступление. Только теперь они не шли в полный рост, а перебегали под прикрытием огня автоматов и пулеметов, обходя нас справа. Они примкнули к полицаям и составили общий фронт.
В тылу стрельба прекратилась, и Леша возвратился.
– Что там произошло? — нетерпеливо спросил я.
– Восемь фашистов туда пробрались. Хорошо, что Юра вовремя заметил, а то бы они натворили дел, — сказал Леша. — Два фрица остались на месте, а остальные присоединились к полицаям.
– Надо еще кого-нибудь послать к Юре, — сказал я и подумал: «Сколько еще неожиданностей готовит для нас этот бой?»
– Я там оставил Сережу, — ответил Леша.
– Хорошо. А как радистка?
– У нее что-то не ладилось, но сейчас уже кончает работу. Она даже не заметила, что ей грозила опасность.
– Леша, нам тут долго не продержаться. Позови Толю и Петю…
Немцы прекратили перебежки. Вдоль цепи шныряли связные. Видно, там замышлялась новая атака. Я с беспокойством посматривал на дорогу. Если прибудет еще подкрепление, то нам с этой высотки не уйти. В лучшем случае мы сможем уйти без груза. Но это уже крайний исход. Они могли бы и этими силами расправиться с нами, если бы окружили высотку. Пока этого не сделали, надо находить выход…
– У нас для совещаний времени нет, — сказал я, когда подползли Леша, Петя и Толя. — До темноты здесь ни в коем случае не удержимся.
– Что вы предлагаете? — спросил Калинин.
– Я предлагаю…
– Товарищ капитан, — прервала наш разговор Дуся, — передала.
– Что ответили?
– Будут ждать.
– Хорошо, Дуся. Иди к Юре и смотри, чтобы с тыла никто не пробрался, — сказал я радистке и, обращаясь к помощникам, продолжал: — Я предлагаю при отражении очередной атаки патронов не жалеть, огонь вести с полным напряжением. Разрешаю каждому использовать по одной гранате, только с толком. Надо дать понять противнику, что мы не собираемся оставлять высотку. Но как только он откатится обратно, начать отход. Противник не должен заметить ни одного движения. В этом залог успеха. Из посевов не выглядывать. По достижении обратных скатов высотки бегом уходить на западную окраину деревни. Оттуда устремимся к лесу.
– А не лучше сразу уходить к деревне, так будет ближе? — спросил Леша.
– Мне кажется, нет. Противник пойдет по следам, разгадает наш замысел и успеет отрезать нам дорогу к лесу. А так мы его уводим от дороги. Путь к лесу останется для нас открытым. Если даже они и поймут, что мы предпринимаем, то им будет до машин дальше, чем нам до дороги.
– Он может оставить заслон на дороге, — сказал Леша.
– Придется прорываться с ходу.
– Для того, чтобы дать возможность группе оторваться, необходимо отвлечь внимание противника, — предложил Толя.
– А именно?
– Дайте мне двух автоматчиков, — продолжал он, — Мы замаскируемся на окраине деревни, на кладбище, и когда противник пройдет по вашим следам – откроем огонь с тыла. Заставим его принять бой. А вы тем временем уходите без остановки.
– Предложение дельное. Но как вы будете отходить? — поинтересовался я.
– Разрешите мне с Анатолием, — попросился Кормелицын. — Мы с ним придумаем выход.
– Кого еще хотите взять?
– Можно Савкина, — ответил Петя.
Кормелицын, наверное, имел в виду то, что Володя выносливый спортсмен и с ним легче будет уйти от преследования.
– Хорошо, — согласился я с выбором сержанта. — Часть груза передайте Рыбинскому, Рябченкову и Стрелюку. В бой сильно не ввязывайтесь. Как только противник развернется – вы отходите. Пусть атакуют пустое место, — посоветовал я…
Решение принято и доведено до каждого разведчика.
Противник медлил с повторением атаки. Это меня больше всего беспокоило. Не ждут ли они подкрепления? Я не отрывал взгляда от дороги. Но опасения оказались напрасными. Немцы вновь усилили стрельбу и перебежками начали приближаться к нам. По-видимому, гитлеровцы решили приблизиться к нам, забросать нас гранатами, а затем атаковать.
– Подготовить гранаты, — передал я по цепи. - Огонь открывать самостоятельно.
С нашей стороны.послышались одиночные выстрелы и отдельные очереди. Постепенно огонь усиливался. Я ждал, что гитлеровцы вот-вот побегут. Но они упорно продолжали карабкаться наверх. Видимо, наш огонь был недостаточно действенным.
– Вести прицельный огонь! - старался перекричать я стрельбу. Но моего голоса никто не слышал.
Во врагов полетели гранаты. Вслед за взрывами послышались крики и стоны раненых. Бой вступал в решающую фазу. Если устоим, план наш может быть осуществлен. Если же дрогнем – все рухнет. Тогда не видать нам леса. Над головой просвистело. Не успел я сообразить, что случилось, как Костя Стрелюк кошкой метнулся назад, схватил что-то и бросил к немцам. И лишь когда среди гитлеровцев раздался взрыв, до моего сознания дошло, что это была немецкая граната с длинной деревянной ручкой.
Передо мной из посевов вырос детина громадного роста с голубыми глазами и рыжеватой шевелюрой. Нажимаю на спусковой крючок, но выстрела не последовало. Ужас! Магазин пустой. Вот немец вскидывает автомат, не спуская с меня глаз. Но в последний момент рядом со мною прогремела очередь и почти к моим ногам рухнул фашист, так и не успев разрядить свой автомат.
– Есть один, — услышал я звонкий голос Дуси.
– Ты чего здесь? — крикнул я, забыв поблагодарить. — Почему не с Юрой?
– Там их двое, а здесь мой автомат не лишний, — ответила она.
Она не понимала, что, отсылая ее в тыл, я хотел уберечь ее от излишней опасности. Но сейчас спорить с ней не было времени.
– Ура! — вдруг закричал Леша.
Подхватили все. Прогремели еще три-четыре гранатных взрыва, решивших исход боя в нашу пользу. Гитлеровцы начали отползать. Кто пытался убегать, валился, срезанный автоматными очередями.