– Фейерверк.
– Еще бы повторить, — расхрабрился Юра.
– Не беспокойся. Фашисты могут удовлетворить твое светлейшее желание и прислать пару «мессеров», — сказал с издевкой Володя Савкин.
– Этим ты Юру не испугаешь. Он их ручными гранатами – и дело с концом, — подлил масла в огонь Стрелюк.
Взрыв хохота потряс самолет. Разведчики, стремясь успокоить товарища, на самом деле подбадривали каждый себя.
Дуся прислушивалась к словесной перепалке, и взгляд ее теплел, когда она смотрела на ребят.
Самолет окутался туманом. Мы в облаках. Однако не прошло и пяти минут, как начало быстро светлеть. Самолет подмял под себя облака и продолжал набирать высоту.
Разговоры постепенно стихают. Разведчики подремывают, прикорнув кто на чем. Сон овладевает и мною…
Резкая боль в ушах заставила проснуться. Проскользнула догадка: самолет идет на снижение.
– Костры, — сказал летчик, довольный удачным перелетом. — Хотите посмотреть?
Еще бы! Конечно, хочу! Вошел в кабину, и мне указали на пять точек, расположенных конвертом. Вот они – заветные костры. Сколько надежд на них возлагают партизаны и разведчики. По мере приближения огоньки увеличивались.
– Вот он, Партизанский край, — сказал я.
– Да еще какой – целое государство, — прокричал мне в ухо летчик.
Самолет шел на снижение прямо с курса. Видно, аэродром летчикам был хорошо знаком. Толчок, еще толчок, и самолет, замедляя ход, побежал, подпрыгивая на кочках. Приземлились на поляне, рядом с самолетом Кузнецова.
На самолеты налетели партизаны. Закипела работа. Выгружали тол, патроны, снаряды. То и дело слышались команды, поторапливавшие партизан. Необходимо было спешить, чтобы до рассвета самолеты могли пройти опасные зоны.
– Васька, осторожнее. Это тебе не куль с мукой, а ящик с минами. Как ахнет, так и самолета не останется, — говорил один партизан другому.
– Так воны розряжени, — отвечал партизан тягучим голосом.
– А как с духовной пищей? — спросил высокий партизан.
– Есть и духовная. И письма есть, и газеты. Пройдите ко второй машине, — ответил Таран.
– Вот это красота! — обрадовался партизан.
– Может, кто угостит махорочкой? Отечественной хочется. Трофейные сигареты – дрянь. Никакого вкуса нет, один дым.
– Меньше разговоров, — поторапливал партизанский командир. — Быстрее разгружайте.
– Раненых на погрузку. Живо…
Видно было, что здесь все рассчитано до секунд. Каждый знает, что ему делать. В течение каких-то восьми-десяти минут груз был снят и раненые внесены в самолет.
– Смотрите, товарищи, как надо действовать, — позавидовал Калинин. — Как часовой механизм. Видно, обстановка научила ценить каждую минуту.
Кузнецов и Таран разговаривали с партизаном, которого все называли «товарищем командиром».
– Товарищ Таран, большое спасибо всему экипажу за благополучную доставку, — сказал я, когда он распрощался с партизаном.
– Не стоит благодарить. Это наше обычное дело, — сказал летчик.
– Прошу вас, передайте полковнику Павлову, что все в порядке.
– Обязательно передам. Желаю успеха. До свидания.
Самолеты, взревев моторами, подняли облако пыли, разбросали костры, разбежались, и один за другим оттолкнулись от партизанского аэродрома. Сделав круг над поляной, они помигали бортовыми огнями и легли на обратный курс.
В дальнейшем Таран не раз вызволял нас в тяжелые минуты, даже не подозревая, кому он доставляет груз. По-иному сложилась судьба Кузнецова. Он погиб со всем экипажем…
– Старшего прилетевшей группы автоматчиков к командиру, — позвал кто-то из партизан, когда стих звук моторов.
Меня представили командиру партизанского соединения Емлютину.
– Расположитесь в деревне, — сказал Емлютин после того, как состоялось наше знакомство.
– А почему в деревне? — спросил я.
– Все прибывшие с Большой земли задают один и тот же вопрос. Потому что у нас здесь Советская власть на месте и противника, вернее его войск, ближе тридцати километров нет, — сказал, улыбаясь, Емлютин. — Так что можете спокойно спать. Если в чем будете нуждаться – приходите в штаб. А сейчас отдыхайте. Вас проводят…
«Так вот почему Таран говорил, что здесь целое государство», — думал я, входя в партизанскую деревню.
ПАРТИЗАНСКИЙ КРАЙ
Брянский лес встретил нас суровой настороженностью.
Огромный массив Брянских лесов уже в то время получил название Партизанского края. Он включал в себя территорию нескольких районов, откуда народные мстители изгнали немцев и восстановили Советскую власть. Этот край являлся базой для развертывания партизанского движения, опорным пунктом для нанесения ударов по тылам врага на территории Брянской, Орловской, Курской, Сумской и Черниговской областей.
В Брянских лесах базировались многие прославленные партизанские отряды. Одним из них был отряд, возглавляемый Емлютиным, в прошлом работником органов внутренних дел. На аэродроме этого отряда мы и приземлились.
Группа расположилась в просторном доме в селе Вздружное. Непривычные к длительным перелетам, разведчики и радистка сразу же заснули на полу, устеленном свежим сеном. Сон был крепкий. Проснулись, когда солнце ярко светило в окна, а часы-ходики показывали десять.
Хозяйка, пожилая женщина в ситцевой кофточке, домотканой холщовой юбке и таком же фартуке, спокойно и уверенно действовала ухватом в печке, переставляя чугуны. Комната была наполнена приятным запахом жареной баранины.
– Проснулись, соколики? — сказала хозяйка, шепелявя беззубым ртом. — Не могла дождаться, когда вы проснетесь.
– Доброе утро, мамаша, — сказал Леша. — Что же вас интересует?
– Ох, касатики, многое нас интересует, — вытирая руки о передник, продолжала хозяйка. — Скажите, скоро ли придет к нам Красная Армия?
– Фашистов прогонит и придет, — ответил Леша.
– Ага. А когда же их прогонят?
– Этого сказать не могу. Сам не знаю.
– Выходит, что и вам не все известно, — сказала разочарованно хозяйка.
Помолчали.
– А как люди?
– Люди работают, — сказал Калинин. — Перед вылетом сюда я получил письмо из Саратова. Есть такой город на Волге. Слыхали?
– Так, так. От мамы, значит, весточку получил, — сказала хозяйка, и на ее лице появилась добрая улыбка, как будто хотела сказать: «Вот какие мы, матери! При любых условиях не забываем вас».
– Угадали. От нее. Так вот, она пишет, что работают по нескольку смен, не выходя из завода. Пенсионеры и те пошли работать. У станков и едят.
– А как с продуктами-то?
– Трудновато. По карточкам получают…
– Всем приходится трудно, — сказала с печалью хозяйка. — Намедни нам партизанский комиссар говорил на счет второго фронта. Не слыхать, когда он там откроется? Все бы нам облегчение было.
– Есть поговорка, мамаша, — вмешался в разговор Кормелицын, — на бога надейся, а сам не плошай.
– Ишь ты! Молодой, а старинные поговорки знаешь, — сказала довольная тетя Фрося – так звали нашу хозяйку.
– Второй фронт – это партизаны. Партизаны должны больше бить фашистов с тыла…
Разведчики выходили во двор, умывались, а тетя Фрося продолжала осаждать Лешу и Петю вопросами.
– Что правда, то правда, насчет партизанов-то. Да только опять же нужно оружие. А какое у наших оружие – одни ружья? Ни тебе танков, ни тебе автоматов. А разве без автоматов супротив танки управишься? Хорошо ковпаковцам: у них есть и танки, и еропланы…
– Бабушка, да с автоматом против танка ничего не сделаешь, — солидно сказал Юра под общий смех товарищей. — Для этого нужны гранаты, бронебойки и орудия.
– Что же вы смеетесь? — недовольно сказала тетя Фрося. — Я говорю то, что другие сказывают.
– Не обращайте на них внимания, — решил выправить положение Леша. — Нужны и автоматы, и орудия, и гранаты. Все это получат партизаны.
Хозяйка смахнула со стола хлебные крошки, оставшиеся после ужина, и начала готовить на стол. Она нарезала большими ломтями черный хлеб, поставила большой чугун с тушеной картошкой и бараниной.