Майор Прендель, посланный к Звенигороду, нашел там вооруженных крестьян, которые с храбростию и усердием, достойным Русских, содействовали ему поражать неприятеля в разных сшибках. Он умножил знатным количеством большое число пленных, приводимых со всех сторон к Генералу.
Между тем неприятель, видя ежедневный урон в людях и не находя никаких средств к продовольствию в ближайших окрестностях Москвы, двинулся с большими силами вперед. Авангард наш должен был уступить ему, и Генерал Винценгероде, несравненно слабейший в силах против наступавшего неприятеля, принужден был отойти к городу Клину.
Получа тогда же известие, что одна неприятельская колонна шла на Волокаламск, он отправил туда Полковника Бенкендорфа с Лейб-Гвардии козачьим и другим козачьим же полками.
И на Ярославской дороге показался неприятель в больших силах и принудил отступить охранявшие оную два полка. Одна неприятельская колонна, направленная на Дмитров, прикрыв своих фуражиров, прекратила на несколько времени действия Козаков наших.
Сентября 14-го Полковник Бенкендорф быстро подступил к Волокаламску, и неприятель, оставя с величайшей поспешностию город сей, преследован был по Можайской дороге до Сорочинева. Там Полковник Бенкендорф разделил отряд свой на четыре части, из которых дав каждой особенное направление, назначил им всем зборное место в селе Грибове.
Крестьяне большими ватагами следовали за каждым из сих отрядов, которые, соединясь по назначению на следующий вечер, привели до 800 пленных.
Генерал Винценгероде, принужденный оставаться в Клине, имея пред собою сильного неприятеля, и наблюдая в тоже время находящийся во фланге его город Дмитров, приказал Полковнику Бенкендорфу не уклоняться далеко от Волокаламска, а занять постоянный пост у Порогова и разсылать оттуда партии.
Полковник Иловайский, начальствовавший всегда авангардом на Московской дороге, имел несколько удачных сшибок, и партии его возобновили опять поиски над неприятельскими фуражирами. Редкий день проходил, чтоб он не взял 200 или 300 пленных, а часто и более. Таковой же успех имели и разъезды Полковника Бенкендорфа: они разбивали и брали в плен Французские партии в окрестностях Рузы, Звенигорода и даже на Смоленской дороге, где, сверх того, перехватывали почты и курьеров.
Сия малая война нанесла неприятелю великий вред, ибо в течении 3-х недель разбито несколько его обозов, взято много скота, лошадей и от 6 до 7 000 пленных.
Движение Французских сил на левое крыло наше и слухи, подкрепленные показаниями пленных, заставили опасаться, чтоб неприятель не устремился на Тверь или Ярославль. При сих обстоятельствах Генерал Винценгероде призвал Полковника Бенкендорфа в Клин, оставя пост в Волоколамске, а сам с драгунским полком, несколькими эскадронами гусар и полком Козаков отправился к Дмитрову, в намерении захватить находившийся там Французский отряд. Полковник Иловайский получил приказание напасть в то же время на передовые посты неприятельские на большой Московской дороге.
2-го Октября. Сие движение наше, внуша неприятелю мысль, что мы получили сильное подкрепление, понудило его, оставив поспешно Дмитров, тот самый вечер, когда Генерал Винценгероде туда пришел, отступить по Московской и Ярославской дорогам. Преследуемый со всевозможною быстротою и храбростию, он переходил с одной позиции на другую, пока уклонился к самой Москве.
Дело 8-го Октября. В сей день Генерал Винценгероде пошел сам на неприятеля с двумя полками Козаков, которые ободрены будучи ежедневными успехами, с таким мужеством ударили на 3 конных неприятельских полка, что, опрокинув, прогнали их до самой заставы. В сей схватке неприятель потерял много убитыми и до 200 пленными.
В это время большая армия Наполеона уже оставила Москву и Генерал узнал наверное, что и последний гарнизон приготовлялся вытти из столицы, но не прежде, как подорвав Кремль, под которым уже окончивали подкопы. Желая спасти сие древнее вместилище памятников славы, священных храмов Божиих и праха Царей Российских, он захотел сам лично вступить в переговоры, и для того отправился к передовым Французским постам, которые 9-го числа загнаны уже были в самую средину города. К нещастию один гусарский офицер нагло бросился на Генерала и взял его в плен. Козаки наши слишком далеко были, чтобы подать ему помощь, и один только Ротмистр Нарышкин, устремясь на помощь Генералу своему, зделался участником жребия его.
В заключение следует сказать, что со вступления Французов в Москву и до сего времени один отряд Генерала Винценгероде, не имевший никогда более 2 или 3000 человек, взял в плен более 12 000 человек. Отряд сей непосредственно содействовал еще и к ускорению отступления Наполеона, тревожа фланги и тыл его войск и лишая оныя способов продовольствия.
Пер. Ф. Глинки; публикация из "Военного журнала". В настоящей публикации сохранена орфография оригинала. Произведены лишь регулярные замены букв ъ, Ъ, i, e (в значении э) и исправлены очевидные опечатки.
Освобождение Нидерландов
Мой отряд состоял из
Тульского пехотного полка - 700 человек
Батальона 2-го егерского полка - 400
Павлоградского гусарского полка... - 800
батареи конной артиллерии и 5 казачьих полков - 1600
Всего 3500{77}
Мною было получено приказание выступить к реке Иссель, в направлении на Девентер; цель этого похода заключалась в оказании сопротивления войскам, которые собирались в Голландии, и в защите этой части Германии от нашествия неприятеля.
В мое распоряжение были предоставлены: отряд Полковника Нарышкина, состоявший из трех казачьих полков, и отряд графа Чернышева, возглавляемый во время его отсутствия Полковником Балабиным, состоявший из пяти казачьих полков{78}.
Первый отряд находился справа от меня, и я приказал ему идти к Цволю{79}, второй - слева, и был мной направлен к Дезбургу.
Итак, я получил в подкрепление восемь казачьих полков.
Я выступил 2 ноября по дороге к Бентгейму.
Отряд мой казался мне слишком многочисленным, чтобы я мог удовольствоваться лишь сторонним наблюдением. Я принял решение вторгнуться в .Голландию. По моему поручению, в Амстердам отправился находящийся у нас на службе голландский полковник{80}, чтобы выяснить настроения в городе и вступить в сношения с предприимчивыми людьми; я уведомил о своих планах Генерала Бюлова, который направлялся к Минстеру{81}, и написал Генералу Винценгероде, чтобы заручиться его согласием.
В ожидании ответа я направился к Девентеру, и во время моего движения мне удалось неоднократно атаковать врага несколькими казачьими партиями, которые своими действиями в разных направлениях разносили весть о моем приходе.
Мне было известно, что Девентер защищаем гарнизоном в 3000 человек, хорошо снабжен провизией и располагает на укреплениях значительным числом артиллерии.
Только неожиданность могла сделать меня господином положения.
Я приказал Башкирскому полку под командою Майора Князя Гагарина{82} перейти реку Иссель; он должен был на той стороне реки показывать, будто хочет занять мост, ведущий в крепость, а я ночью подошел бы к Девентеру, с тем чтобы попытаться занять его.
Предприятие это не увенчалось успехом, но наша попытка стоила нам только нескольких жизней, поскольку темнота позволила отступить незамеченными.
Поскольку я не имел средств взять Девентер, а моей целью была не бессмысленная потеря времени и людей, я поручил наблюдение за крепостью одной из частей моего отряда под командованием полковника Балабина, а сам выступил к Цволю.
Цволь не был готов к обороне: две-три сотни плохо экипированной кавалерии составляли весь его гарнизон. По моему приказу показались всего несколько казаков из отряда полковника Нарышкина, чтобы выманить защитников крепости, которые предприняли вылазку и были опрокинуты. Люди мои вошли в УВОЛЬ, смешавшись с неприятелями, более половины которых попали нам в руки.
Я расквартировал мой отряд в Уволе. Обладание этим городом позволяло мне переправиться через Иссель и вступить в непосредственные сношения с Голландией.
В УВОЛС я нашел голландского Генерала фон дер Платена{83}. Он некогда служил в России и с радостью поддержал мои планы. Генерал сообщил мне точные сведения о силах противника и о настроениях своего народа. Мой посланный прибыл из Амстердама в сопровождении верного человека от Генерала Крайенхова{84}, временного правителя столицы, который обещал мне поддержку воодушевленного народа и просил меня ускорить мои действия.